Литературная Газета 6255 ( № 51 2009)

Но что эта разница? Детей Господь благословил всех. Разом. Куманькова начинаешь понимать вместе с проникновением в бестелесность русского православия. И вместе с несентиментальностью русского характера, закрепившего за детьми определение «отрок»: «не говорящий», «безгласный», «не имеющий права голоса». В общем, не имеющий ничего, кроме прав и привилегий детства, дарованных Христом.

Дети хороши не потому, что хороши, но потому, что дети.

От багрянородных Веласкеса, от благородных Гейнсборо, от нерождённых Хельнвайна поворачиваемся к неумирающим Куманькова.

Что видим?

Куманьков не столь высокомерно великолепен, как Веласкес. Не столь холоден и мастеровит, как Гейнсборо. Не столь мистически радикален, как Хельнвайн, но…

Но если бы мне позволили спроектировать упомянутый «зал славы» треугольным, то в его центре я бы поставил стол, на котором разбросал бы сотню рисунков Антона Куманькова. Не могу сказать почему. Не знаю!

Е. М.

Михаил Задорнов: А она – улыбается!

Портфель "ЛГ"

Михаил Задорнов: А она – улыбается!

ЗВАНЫЙ ГОСТЬ

– Михаил Николаевич, насколько я понимаю, этот год для вас прошёл под знаком 100-летия отца, замечательного русского прозаика Николая Павловича Задорнова. И за этот год вами многое сделано именно по увековечению его памяти.

– Для меня год прошёл под знаком 100-летия не только отца, но и матери – они одного года рождения. Многое удалось сделать. В различных городах мы проводили для школьников конкурсы… Не сочинений! Это скучно. А сочинялок. По произведениям отца. Многих ребят наградили. Ценными подарками, книгами. А троих я привёз в Москву на несколько дней, чтобы они походили по музеям, театрам. Ещё мне захотелось привлечь внимание к тем городам, которые описаны в романах отца. И я начал своё путешествие с Курильских островов, поскольку когда-то отец устроил меня в ботаническую экспедицию разнорабочим. 42года там не был. Затем – Камчатка, Сахалин… В общем, до Урала проехал. На самолётах, поездах, вертолётах, катерах… И это была не гастрольная поездка. Скорее, я смотрел на людей, чем они – на меня.

– Открыли для себя новую Россию?

– В этой поездке я убедился, что отец был прав, описывая людей благородных, – их действительно много в России. Просто они не видны. Они не «рейтинговые» для нашего телевидения и наших массмедиа. И я даже сделал программу, посвящённую этому путешествию. Люди в России разделены очень резкой чертой на два лагеря или сословия: те, у кого жизнь для денег, и те, у кого деньги для жизни. У нас половина населения – вторых. За что я и люблю Россию. А на Западе почти 90процентов – первых.

– Это ко всей России относится или к Москве?

– К сожалению, Москва – это не Россия. В других городах на пресс-конференциях журналисты меня спрашивали с горящими глазами: как вам наш город или – как вам нравится наша река? А в Москве первым делом спросили: как вы относитесь к гей-параду? На что я ответил: я к гей-параду не отношусь, пора бы и знать. Москва всосала в себя всю нечисть из России. Но хорошо, что есть Рублёвское шоссе – оно всосало из Москвы всю нечисть в себя. И когда, путешествуя по России, видишь чистых людей, тебе многое становится понятно. Я благодарен этому году и отцу, который меня (и своими романами в том числе) настроил на правильное отношение к нормальной жизни.

– Заключительный этап года, как я понимаю, это открытие библиотеки в Риге?

– Да, заключительный этап моего путешествия – это Рига и открытие там библиотеки имени Николая Задорнова. И я там сказал, что языки – это не политика. Так что даже националистические латышские власти не смогли никак этому противодействовать, никаких проблем не возникло. Просто у меня не было никакой агрессии к латышам или к языку, поскольку с уважением отношусь и к латышам, и к их языку. А чиновники – это не народ.

– И никаких бюрократических проволочек?

– Наоборот, всё было очень быстро, легко.

– И что же это за библиотека такая, о которой я слышал много любопытного?

– Это частная библиотека. Нас трое, её акционеров, – Задорнов, Малышков и Шейнин. Мы за всё и платим. И назвали своё предприятие «Замша». Бизнесмен Игорь Малышков решил восстанавливать добрососедские отношения через бизнес, я – через культуру, а Алексей Шейнин возглавляет издательский дом «Петит» в Риге, он устанавливает добрососедские отношения через газеты. Малышков берёт на себя здание, я – мебель и книги, а Шейнин – рекламу и организаторские функции. За три месяца мне удалось завезти мебель, Малышкову сделать ремонт. Я завёз 45тысяч книг.

– Что это за книги?