Литературная Газета 6259 ( № 55 2010)

Кровавой сечи, головы рубившей,

Сметавшей их острейшим палашом.

И диких женских криков:

 «Болесь, где ты?!

Скорее в Вильню!

 Едем! Где ты, Болесь?!

О, Матерь Божья!»

 А затем – молчанье.

Разруха... И зола... И горький прах...

Я видел сны о снах.

***

Тоска и страх смотреть на снег

И знать – нас время судит –

Был в мире Первый человек,

Последний тоже будет.

Что он увидит в страшный миг

Среди просторов неживых?

Что скажет мёртвым городам

Антиадам?

***

Беларусь, ты не забыта.

Ты в душе, как Божий Знак.

Хата... Конюшина... Жито...

Бульба… Бусел – вечный птах…

Беларусь, ты вся из пашен,

Из лесов, озёр, лугов.

Беларусь, ты вся из наших

Белорусских светлых слов.

Зима

Никуда от печали не деться,

Хоть заплачь, хоть

в могилу ложись...

В ледяных и метельных одеждах

Вновь, зима, ты пришла в мою жизнь.

Я люблю твои чёрствые звуки.

Не молчи, поскули у дверей,

Протяни мне холодные руки.

Своим холодом сердце согрей.

Вновь камин я дровами наполню,

Обожжёт уголёк мне ладонь.

Я стерплю. Я навеки запомню

Белый снег твой и красный огонь.

***

Ну вот и смолкает певучая лира.

Закончился век. Разъезжаются гости.

Как жаль, но великий язык Шекспира

Не выучил я, хоть

в костёр меня бросьте.

А ливень шуршит

над землёй перегретой,

Окрестный ландшафт и скупой,

и неброский.

Как жаль, но уж выросло

 дерево где-то, –

На гроб из него и напилят мне доски.

И только молитва от грешного мира

Нам душу врачует

на скорбном погосте.

Ну вот и смолкает певучая лира.

Закончился век. Разъезжаются гости.

***

А жизнь нам всё чаще лжёт и лжёт,

Звенит тишина пустая.

Город не тот. Дом не тот.

Вывеска – не такая.

Машины торопятся на бензопой,

Слышится скрежет трамвая.

Асфальт не такой. Бульвар не такой.

Людская толпа – не такая.

Вытру туман своей бородой,

Пешком дойду до Китая.

Путь не такой. Дождь не такой.

Песня дождя – не такая.

Душа не желает жить сиротой.

В космос душа отлетает.

День не такой. Век не такой.

Планета (и та!) – не такая.

***

В той жизни, что – до двадцати,

Хотелось мне свой путь найти.

В той жизни, что – до двадцати,

Мечтал я белый свет пройти.

А жизнь цвела, как дикий сад.

Урал, Донбасс, Калининград...

Бетонка, тропка, лес густой –

Всё в жизни той.

Я шёл, я плыл, я пиво пил.

Я всё впервые совершил.

Я выше облака летел.

Я жить хотел.

Любовь... Измена...

 Радость... Страх...

Горело солнце на ножах,

Что зло врезались в тело мне, –

И кровь пылала на стене...

Где мне счастливей миг найти –

Здесь или там – до двадцати?

Грохочет лет моих тамтам:

Конечно ж, там!

Конечно ж, там!

Где первый шаг, где первый след,

Где столько радостей и бед,

Где я себя лишь сам творил,

Бессмертным был.

***

Тучи гремят над землёю,

Летят за леса, за моря.

Но жизнь остаётся со мною,

Как тихая радость моя.

Не надо огня мне и грома,

Неблизкий закончился путь.

Так долго я пробыл вне дома,

Что хочется здесь отдохнуть.

Ступайте же прочь, папарацци, –

Вам только б карманы набить!

Ни с кем не хочу я сражаться,

Мне хочется просто пожить.

Под солнышком яркого мая

Присесть после трудных дорог,

Чтоб рядом, цветок свой лаская,

Весёлый сидел мотылёк.

***

Откладывал всё на завтра:

«Завтра своё нагоню!»

И, жизнь выпивая залпом,

Не верил он в тишину.

«Завтра своё отлюблю я!

Завтра своё напишу!

Теперь же, для хлеба горюя,

Толкают, толкаюсь, грешу...»

...Но как-то затих внезапно,

Бессилье вмещая в стон...

Хоть жить собирался завтра,

Умер сегодня он.

***

Не влекут разговоры,

Не волнует вино...

Белой ночью сурово

Стукнул кто-то в окно.

Сквозь угрюмую горесть

«Кто там?» – выдохнул я.

И сказал чей-то голос:

«Это старость твоя...»

***

Что-то новое слышится с высей.

Позабытой осталась пурга.

Дождь пришёл, разозлился, разлился –

И летит на леса, на луга.

Дождь шумит и нежно, и строго,

Будто песня неведомых слов.

Шум дождя мне, как голос Бога, –

Я весь век его слушать готов.

Лучших дней на земле не бывает.

Дождь плеснул серебром из ковша.

В нём себя от обид отмывает,

В нём себя очищает душа.

Отрешайся, душа, от наитий.

В небесах твой заоблачный дом.

Не ищите меня, не зовите, –

Я ушёл, став однажды дождём.

***

Давай за лесом тем зелёным

Умерших наших похороним.

И, поклонившись их могилам,

Доверимся небесным силам.

Идёт народ. Скрипят обозы.

В безбрежном небе зреют грозы,

И трезвым запахом зерна

Легла в просторах тишина.

Пасутся тихо возле речки

Коровы, кони и овечки,

Чтоб снова плотными стадами

Брести на запад с пастухами.

Великое переселенье!

Земле и Солнцу поклоненье!

Под гулом бед не успокоясь,

Души своей бессмертный поиск.

Трудяги, индоевропейцы,

Вино и молоко допейте.

От Гиндукуша до Биская

Лежит земля наша святая.

Перевод   Изяслава КОТЛЯРОВА

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Книжные новости

Совместный проект "ЛАД"

Книжные новости

Кастрючин В.А. Cказки в лукошке / Худож. Елена Карпович. – Минск: Литература и Искусство, 2010. –  120 с.: ил.