Литературная Газета 6259 ( № 55 2010)

Сезонных птиц лихая эскадрилья.

Опять огнём багрового заката

Горят озёра в зареве рассвета...

И, кажется, что это всё расплата

За жаркий рай потерянного лета.

***

Я пережил Есенина лукаво

И, малодушно глядя на петлю,

Корю Сергея за дурную славу,

Ведь пьяных драк ужасно не люблю.

Мне не грозит погибнуть на дуэли –

Едва надувшись, сразу же прощу,

А сам обидев (что я в самом деле!),

Прощенья взгляд в раскаянье ищу.

Мне от хандры бежать к хребтам Кавказа

Мешают дом, работа и жена,

И часто осуждаю скалолазов,

Бурча о том, какого им рожна....

Пусть тёмен жребий русского поэта,

Отрадна мысль: дожить до седины.

Вот только разве можно сделать это,

Не потеряв любовь родной страны?

с. МАЗУРКА Поворинского района Воронежской области

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 4,7 Проголосовало: 3 чел. 12345

Комментарии: 10.02.2010 16:01:21 - Алексей Фёдорович Буряк пишет:

Как то странно, стихи без названья./ Без названья стихи, вот для всех!!/ Ну, а если писать так призванье,/ И совсем не беда и не грех.// Без названья стихи сочиняют./ Нет названья тому, что поёшь/ Про летящую рыжую стаю/ Обязательно что-то соврёшь/. Не солжешь, так фантазией странной/ Мысли выльются в строчки опять,/ И, возможно, ты тронешь всех главным,/ Но не сможешь вот это назвать./ --- --- --- Алексей Буряк, Днепропетровск burur@mailru

Показания тайного свидетеля

Литература

Показания тайного свидетеля

ПУШКИН. ДЕНЬ ПАМЯТИ

Валерий ЯРХО, КОЛОМНА

В день пятидесятилетия со дня кончины Александра Сергеевича Пушкина панихиду было решено служить на месте рокового поединка, и к четырём часам вечера через заснеженные поля в берёзовую рощу на Чёрную речку съехались тысячи полторы человек, относившихся к столичному истеблишменту. На церемонии присутствовал сын поэта, генерал-майор свиты его величества Александр Александрович Пушкин, панихиду служило духовенство окрестных церквей, пели три хора: Исаакиевского собора, Ново-Деревенской церкви и женский хор земской школы. Всё было очень чинно, прилично-торжественно, искренне трогательно, и лишь одно каверзное обстоятельство портило дело: никто из присутствовавших не мог точно сказать – на том ли месте служат панихиду?!

Устройством всего дела занималось губернское земство во главе с председателем губернской земской управы господином А.И. Горчаковым, и по окончании всех траурных служб господа земские начальники имели крайне неприятный разговор с генералом Пушкиным, которому прежде было твёрдо обещано, что к полувековой годовщине место дуэли будет указано в точности.

История эта тянулась уже более семи лет, с той самой поры, когда в 1880 году готовились открыть в Москве памятник Пушкину в начале Тверского бульвара – одновременно с этим планировали установить бюст поэта и на месте поединка, но сделать этого не удалось по причине неясности того, где, собственно, ставить памятник. Как было сказано по этому поводу в официальных бумагах: «Место дуэли заброшено и даже точно не обозначено». Стремясь исправить скандальную ситуацию, местное земство из кожи вон лезло, стараясь выяснить, где же именно на Чёрной речке стрелялись Пушкин и Дантес, но это усердие ни к чему путному не привело. В точности никто ничего не помнил, а говорили разное. Старики из деревни Коломяги уверяли, что поединок произошёл за Комендантской дачей, по левой стороне дороги, а секундант Пушкина, его лицейский друг Константин Данзас, в своих воспоминаниях утверждал, что дуэль произошла по правой стороне дороги. Но коломяжские старики сами дуэли не видели, а Данзас умер ещё в 1870 году, да к тому же разберись теперь, где тогда было «право», где «лево», если в 40-х годах при прокладке Ново-Коломяжской дороги всю округу так перерыли, что исчезли многие ориентиры, на которые ссылались рассказчики.