Литературная Газета 6259 ( № 55 2010)

Обычно книжной иллюстрации достаётся важная, но всё же вторая роль – помогать восприятию текста. Или наоборот, отрывки стихотворений служат для украшения альбома репродукций. А вот две книги, созданные в содружестве двумя авторами – Аркадием Елфимовым и Дмитрием Мизгулиным, – в этом смысле поистине уникальны. В них поэтическое слово и фотографии – нет! – фотокартины сосуществуют на равных, не повторяя сюжеты друг друга, но дополняя и усиливая их.

«Конечно, мне бы хотелось, чтобы сначала ты прочитал только стихи и пережил их открытым сердцем (а они требуют доверия и любви), потому что тоже являются беззащитным письмом к тебе, чтобы вы, преодолев одиночество, были вместе, – обращается к читателю-зрителю Валентин Курбатов в предисловии к «Утреннему ангелу». – Но ведь ты не удержишься и начнёшь глядеть фотографии, не сразу догадавшись, что подвергаешь опасности и слово, и образ. А они не порознь. Они – единое слово. И твоему сердцу предстоит труд услышать мысль стиха, а потом догадаться, почему рядом стоит именно эта фотография… Стихи могут криком кричать о печали, а с фотографии глянет светлый денёк с берёзой, трепещущей на ветру, и ты не сразу поймёшь, что художник, так же задетый словом поэта, хочет утешить тебя, сказать своё «ничего, переможемся, ведь у нас есть Божий мир, Господня красота, которая зачем-то глядит в наше сердце!»

Именно так – в обеих книгах над каждым сочетанием строк и образа придётся думать, а то и того сложнее, сердцем улавливать тончайшую связь.

Вот, к примеру, безмятежный на первый взгляд пейзаж. Лето, обильная зелёная трава, деревья в густой листве, среди всей этой свежей зелени – белая церковь. Идиллия, тишина, благодать. Но, тяжело поднимаясь из-за горизонта, нависает над этим крошечным миром свинцовая грозовая туча…

А рядом – стихотворение «Раздумья в степи»:

В пустыне властвует самум.

И степь не знает постоянства.

Куда исчез Каракорум –

Столица Золотого ханства?

А ведь отсюда шла Орда

В свои кровавые походы,

Уничтожая города,

Пленяя страны и народы.

И город был от бед храним,

И от пожара, и от сечи.

Но меч судьбы висел над ним:

Был град велик, но не был вечен.

…Но вновь восстали, поднялись

Из пепла города России,

И купола тянулись ввысь

Зелёные и золотые.

…Закон истории жесток.

Всё мерит время мерой строгой.

Холмы. Нагая степь. Песок.

Луна над пыльною дорогой.

Вот и всё, что осталось от очередного «города крепкого». Пыль и прах. Подкопили сил, укрепились духом порабощённые – и сбросили ярмо. Нашлись другие пути к богатствам далёкой Индии, опустели площади городов на Шёлковом пути, не с кого стало брать дань. Горе возомнившим о себе… А летняя гроза – она пройдёт, и только пышнее станет зелень после дождя, засияют купола в лучах вновь выглянувшего солнца.

О чём ещё мечтать, чего просить у высших сил?

Дни мои продли, Господь, на свете,

Сохрани, прошу, от долгих мук,

Дай увидеть, как родные дети

Заново начнут извечный круг,

Чтобы, осень жизни принимая,

Гроздь рябины жадно сжав в горсти,

Журавлей последних провожая,

Мне покой и веру обрести.

– На мой взгляд, вся жизнь – это творчество, а художник, писатель и вовсе занимается божественным сотворчеством, он ближе всех к Богу, – говорит Дмитрий Мизгулин в недавнем интервью «ЛГ». – Как можно не прийти к Богу? Это аномалия. Знания о Боге даны каждому от рождения, это отличает человека от животного. Вне представлений о Нём жить нельзя.

Эти слова способны удивить тех, кто привык считать финансистов людьми, чуждыми прекрасного и возвышенного. Дмитрий Мизгулин сначала окончил Ленинградский финансово-экономический институт по специальности «финансы и кредит», потом Литературный институт, ныне возглавляет ОАО «Ханты-Мансийский банк». Однако же незаурядные личности на то и нужны, чтобы творить шедевры – и ломать стереотипы.