Литературная Газета 6259 ( № 55 2010)

– Не стала ли на время таким глухим пространством постсоветская территория? Фильм Михаила Калатозишвили «Дикое поле», вышедший на экран в 2008 году, как раз об этом. Неприкаянные герои фильма практически лишены связей с внешним миром…

– Пожалуй, стала. Когда монах уходит в скит, его внешние связи с миром ослабевают, но усиливаются иные, внутренние. А с современным человеком происходит обратное: его связанность с внешним миром постоянно усиливается (особенно в последние годы: телевидение, телефон, Интернет), но по той же закономерности обычно за счёт утраты глубинных, духовных контактов, а они ему– как духовному существу– ещё более необходимы…

– Значит, дикое поле– везде? Или, к примеру, саратовский и ереванский проекты «Дикого поля» возможны, а берлинский или парижский– нет?

– Отвечу так: дикое поле– там, где нет ни культуры, ни цивилизации. О таких местах говорят с печалью и сожалением, но почему-то, когда выпадает случай, отправляются в эти места. Хотя бы день побыть среди дикой природы. Что означает эта потребность? Ведь что-то же означает? По-видимому, кроме «цивилизации» и «культуры», между которыми раздваивается человечество, для устойчивого равновесия ему нужна и третья точка опоры– первозданность, «дикое поле». Но это не Великий Отказ, это– Великий Возврат.

– Журнал «Дикое поле» в подзаголовке обозначен как «интеллектуально-художественный». Какова концепция вашего издания? Оно ориентировано на читателя «до востребования» или предполагает определённую читательскую аудиторию?

– Автор должен думать о читателях тогда, когда их оказывается слишком много. Это верный признак среднего уровня. Поднимаясь или опускаясь– он будет терять читателей. Но писателю легче быть свободным, он одинок, а как быть редактору журнала, если не думать о подписчиках? Мне же просто повезло: журнал «Дикое поле» материально и морально поддерживает мой друг и партнёр Вадим Гефтер, позволивший ему быть по-настоящему независимым.

– Сколько уже лет выходит журнал? Какова периодичность выпуска?

– Издание достаточно массивное, 300 страниц, выходит неторопливо, два раза в год, сейчас готовится 14-й выпуск. Поэтому в нём нет злободневных, быстро устаревающих материалов, но есть срезы времени, попытки осмыслить, что с нами происходит.

– Журнал отличается оригинальной композицией. Он построен как триптих ярусов небес– «Верхнее небо», «Среднее небо» и «Нижнее небо». На каждом небесном этаже– свои разделы: «Птицы», «Рыбы», «Полевые структуры», «Сферы», «Междуречья», «Следы на воде» и др. Как сложилась такая композиция?

– За основу взят «скифский стиль», который ещё называют «звериным». Поэтому у нас поэты– «птицы», прозаики– «рыбы», критики– «звери», философы– «змеи»… Это конкретизация одного известного прозрения, помните? «Да, скифы мы…» И там же: «Нам внятно всё…» Вот такая же первобытная, жадная всевнятность присуща и нашему журналу: он вбирает в себя и «жар холодных числ» (рубрика «Полевые структуры»), и «дар божественных видений» (рубрика «Святые горы»), и даже «Кёльна дымные громады»– из кёльнских авторов могу назвать Алексея Парщикова и Демьяна Фаншеля.

– Какими смыслами наполнены понятия «метакритика» и «поэтическая рулетка», упоминаемые в рубрикации журнала?