Литературная Газета 6261 ( № 57 2010)

Настоящее время имеет в фильме своих представителей – актёров, выбор которых часто кажется парадоксальным. В старых циклах, к примеру, Светлов – Гаркалин, Ахматова – Федосеева-Шукшина, Пастернак – Стеблов. Тем не менее режиссёр доказывает правильность выбора, находит внутреннюю логику, чтобы честно и просто актуализировать прошлое. В последнем цикле Межирова представит Леонтьев, Самойлова – Козаков. У зрителя есть возможность оценить убедительность режиссёрского решения. И впереди ещё десять серий.

Олег ПУХНАВЦЕВ

televed@mail.ru 16

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Исповедь перед последним боем

Они сражались за Родину

Исповедь перед последним боем

ПОБЕДИТЕЛИ

Жестокая правда о начале войны в письмах солдата Великой Отечественной

В первый же день войны в военкомат призвали старшего и младшего братьев моего отца – Дмитрия и Алексея. Отец обиделся, что его не взяли вместе с ними на войну, и на другой день отправился в райвоенкомат. Там ему отказали: сказали, что забронирован за народным хозяйством как работник районного узла связи. Но уже через три с половиной месяца, когда немецко-фашистские войска начали наступление на Брянском и Можайском направлениях и страна оказалась в большой опасности, пришла повестка и ему – связисту Чикову Матвею Максимовичу, 1911 года рождения, уроженцу села Дедилово Тульской области.

Давайте прикоснёмся к пожелтевшим от времени и стёршимся на сгибах треугольникам, которые бережно хранила моя мать, а теперь храню я.

Итак, письмо первое, от 13 октября 1941 года:

«Здравствуйте, дорогие мои Маруся, Вова и Валера!

Наконец-то мне предоставилась возможность написать. От волнения даже руки дрожат.

Нахожусь на военных курсах в Муроме, учусь воевать. Вернее, учусь убивать, хотя никто из нас никогда и не думал, что придётся это делать. Но судьба обязывает нас к этому: надо защищать страну, свой народ от фашизма, а если потребуется, то и отдать жизнь за Родину. А вообще-то, как говорил нам старый служака-инструктор, вернувшийся инвалидом с войны, умереть, погибнуть несложно, а вот труднее и нужнее остаться живым, потому что только живые приносят победу.

Учёба идёт быстро: день – за месяц, месяц – за год.

Через три недели заканчиваю курсы сержантов-миномётчиков. Когда нас отправят на фронт – неизвестно.

Передай мой привет сестрицам Дарье и Марии, второму нашему семейству – твоим родителям, а также Зинаиде, Серафиму и Любе. Если что-либо известно о моих любимых братцах Алексее и Диме и их адресах, – сообщи мне. На этом заканчиваю. Письма от меня будут идти редко. Прошу не беспокоиться. Главное – я жив и здоров.

Крепко целую вас всех тысячу раз. Береги, Маруся, детей и себя во имя их. Ваш Матвей...

Мать каждый день по нескольку раз перечитывала это письмо со слезами на глазах, а вечером, после тяжкой работы в колхозе, рассказывала, какой отец наш весёлый и заботливый, как в селе все любили и ценили его. Я не знаю, что она написала ему в ответ, но второй треугольник пришлось ей ждать долго. Письмо от него пришло лишь 30 ноября, но зато какое!

«Дорогие мои, любимые мама, Валера, Вова и Маруся!

Я получил от вас весточку ещё там, в Муроме. Если бы ты знала, милая моя жёнушка, сколько радости она мне принесла. Теперь, как только выдаётся свободная минута, так читаем твоё письмо вместе с Василь Петровичем (односельчанин и друг отца. – В.Ч.). Он, кстати, передаёт тебе привет и завидует мне в том, что есть у меня семья – Валерка с Вовкой и ты.

Ответить из Мурома у меня не было времени – спешно шли сборы к отъезду на фронт. Потом был сам отъезд. После курсов в Муроме получил я звание сержанта и нахожусь между Москвой и Ленинградом. Как видишь, попал я в самое пекло войны – на передовую. И уже успел испытать себя в первом бою. Жуткое это зрелище, Маруся. Не дай бог увидеть моим детям и внукам! И будь они большими, я сказал бы им: никогда не верьте тем, кто говорит или пишет в газетах, что ничего не боится на войне. Каждому солдату всегда хочется выйти из боя живым, но когда он идёт в атаку, то не думает о смерти. Кто хоть раз ходил в атаку, тот всегда смотрел смерти в лицо.

Пока всё. Пиши мне почаще, Маруся, и сообщи, пожалуйста, о моих родных братцах. Ничего не скрывай. Обнимаю вас всех и целую. Мой адрес: ППО 1785.

Ваш Матвей.

30. XI.1941».

Это письмо примечательно тем, что оно правдиво, без прикрас и приглаживания, передаёт душевное состояние солдата.

Откровенное письмо отца может вызвать недоверие: как же, мол, могло оно дойти, если была цензура, а в письме изложены смелые суждения о войне? Удивлялся и я до поры до времени, а потом всё стало на свои места: в первые месяцы войны цензура не работала.