Литературная Газета 6261 ( № 57 2010)

Гневно обличая сталинщину, что естественно для сына «врага народа», Антон Владимирович воюет с «кривдой беспамятства» и с бездуховностью подрастающего поколения. Такова позиция подлинного патриота и гражданина: критика действительности во имя обновления общества.

Он основатель и директор Государственного музея истории ГУЛАГа, вице-президент Международной лиги защиты культуры, лауреат премии «Защита прав человека» – всего не перечислить…

Поздравляю Антона Владимировича с замечательным юбилеем и желаю ему здоровья и сил для руководства музеем и создания новых книг, статей и, конечно, афоризмов.

Михаил ШАТРОВ

Представляем несколько афоризмов юбиляра

 Прошлое у нас шьют чёрными нитками. Будущее вышивают белой гладью. Для настоящего ниток не хватает.

 Права человека в руки человеку не даются.

 Правда памяти и кривда беспамятства.

 На смену красной цензуре пришла жёлто-коричневая гласность.

 Раньше был террор политический, ныне – уголовный.

 Служебное рвение прямо пропорционально тому, что удаётся урвать.

 Культура капает чайными ложечками, халтура льёт водопадом.

 Странная пропорция: чем меньше читателей, тем больше писателей.

 В былые времена девицы оголяли коленные чашечки. Ныне демонстрируют весь сервиз.

 От национальной розни к национальной дружбе – путь долгий. Короток путь от национальной розни к национальной резне.

 Хамодержавие.

 Политпутана.

 Проходимец – человек высокой проходимости.

 Вопль молчания.

 Сыграть роль личности в истории под силу не всякому лицедею.

 Странное общество, в котором человек человеку одновременно и друг, и брат, и волк.

 Нищета образования – образование нищеты.

 Мы угодили в эпоху Великого похмелья.

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 3,0 Проголосовало: 2 чел. 12345

Комментарии: 04.03.2010 02:29:22 - Сергей Станиславович Костин пишет:

Для "новой" книги юбиляра...

Антисоветизм - залог долголетия...

03.03.2010 17:47:04 - Владимир Николаевич Иванов пишет:

Всё пройдёт!

Вы действительно тот М.Шатров(Маршак), племянник А.И.Рыкова, известный своими псевдокоммунистическими пьесами?

Чрезвычайное происшествие

Общество

Чрезвычайное происшествие

ИМЯ ГОДА – УЧИТЕЛЬ

Николай БЕРЕЗОВСКИЙ, с. ПАЛЕВСКИЕ ВЫСОТЫ, Сахалинская обл.

…А ещё мой одноклассник высказал тогда вслух и мою тайную уверенность в том, что учительница наша Нина Семёновна Петровская вечна, как родная речь.

Несколько лет назад не стало первой моей учительницы. Соседка, всполошившись, что Нина Семёновна второй день не появляется даже в своём огородике, вошла в дом и нашла её в единственной комнатке, если не считать кухоньку.

– Сидит в кресле как живая, – рассказывала позже соседка плача, – и руку к телевизору тянет…

Рука задержалась на подлокотнике. Выключить, наверное, хотела древний свой «Рекорд», потому что его экран продолжал что-то показывать. А может быть, включила его?

Родственники то ли забыли о Нине Семёновне, то ли никого из родни не осталось, и в последний путь собрали и проводили её и мы, кто когда-то у неё учился, и жители улицы, на которой она прожила всю жизнь.

Мой одноклассник Иван, считавшийся в нашем классе самым умным и рассудительным, утонул, купаясь в Иртыше, уже после похорон нашей учительницы, и мне запали в голову его слова, сказанные над её могилой: «Все в землю ляжем, Нина Семёновна, но я всегда был уверен, что вы и проводите меня, как встретили когда-то в первом классе…» Иван говорил эти слова, захлёбываясь слезами. А ещё он высказал тогда вслух и мою тайную уверенность в том, что Нина Семёновна вечна, как родная речь. Она, когда впервые встретила нас на пороге начальной школы, была такой же старой, как и моя бабушка Маня, хотя в ту пору моей бабушке не было и сорока, но дальше, казалось, только молодела…

В начальной школе Нина Семёновна учила меня и моих одноклассников родной речи. С первого по четвёртый классы. А в третьем, если не ошибаюсь, я получил от неё самый запомнившийся в жизни урок. После школьных занятий, которые мы с Иваном пропустили, просидев не за партами, а в недалёком от нашей школы кинотеатре «Маяк». И подбил меня на такой проступок рассудительный Иван. Родители, чтобы не раскошеливаться каждое утро, выдали ему на школьные пирожки и чай сразу полтинник. На киношку после занятий у нас не достало бы денег, а утренний сеанс стоил тогда десять копеек, и нам хватило даже на одно мороженое – фильм оказался двухсерийным.

Мороженым, правда, мы так и не полакомились, оно растаяло, растопив и вафельный стаканчик, потому что мы забыли о нём, едва фильм начался. Таких мировых картин мы раньше не видели. И никогда больше не увидим, уверяли друг друга после сеанса. Картина была про наш морской танкер, экипаж которого захватили в плен чанкайшисты.

– Чанкайшисты – это недобитые фашисты, – растолковывал мне Иван, хотя я и без него догадался.