Литературная Газета 6262 ( № 58 2010)

Ситуация с буржуазностью стала выправляться ближе к семидесятым, когда подравнялся баланс городского и сельского населения. И, кстати, опять в виде повести: Юрий Трифонов для больших, Анатолий Алексин для маленьких.

Устав от коммунизма, им аплодировали.

Не аплодировали лишь так называемые деревенщики: последний недозадушенный катаклизмами ХХ века реликт русской (а не «российской») литературы. Они породили Шукшина, но Шукшин умер. Тогда-то, в 1974 году, всё и рухнуло (а не с последовавшим в перестройку разделом писательства на «либералов», которым досталось умное золото Сороса, и «патриотов», которым досталась глупая бессмысленная недвижимость).

Почему «русская партия» проиграла войну за читателя? Потому что не работала на «подрастающее поколение» и «завтрашний день». Сомасштабный Алексину (и ценностно противоположный ему) Владислав Крапивин легко мог бы выровнять ситуацию, но не был вовлечён в общее дело и растратил силы в сомнительном одиночном плаванье. Литература для детей – это страшная сила. В 13–16 лет окончательно формируются социальные стереотипы, человек потом очень долго (если не до конца жизни) есть то, что он в этом возрасте «ест». Но страшной силой является не любая литература для детей, конечно, а только та, в которой при необходимом минимуме одарённости автора соблюдаются определённые правила.

Первое, чистота жанра. «Нетленок» детская литература не переваривает, сюжет детской книжки всегда можно пересказать в нескольких предложениях.

Второе, «ходульность». Понятно, где свои, где чужие и «что хотел сказать автор».

Третье, злободневность. Можно, конечно, пытаться подражать д’Артаньяну, но это неудобно технически. Гораздо легче получается делать жизнь с современника.

Теперь смотрите: все правила детской литературы легко проецируются на литературу «массовую». Недаром именно массовая литература (при почти полном отсутствии новейшей подростковой) правит сегодня бал. Они легко взаимозаменяются: в СССР было много подростковой при жестоком дефиците массовой. Обе эти литературы выполняют задачу, до которой серьёзная литература дотягивается лишь изредка, в выдающихся случаях. Занимаются общественным строительством. (Или демонтажом, это уж как угодно.)

Если у вас есть идея и вы хотите, чтобы она овладела массами, не пишите серьёзной литературы. Пишите интересно, просто, полезно. По-детски.

И, кстати, никогда не пишите серьёзной литературы, если хотите, чтобы получилась «большая»! Большая литература рождается из «жанра» в процессе изменений первоначального замысла, то есть сама собой. А чтобы что-то получилось само собой, нужно этому не мешать.

В последнее время критика отчаянно нащупывает эту тему: то речь заводится об опасности возрождения соцреализма, то говорят о скудости выразительных средств «нового реализма», – и всегда при этом ведётся учёт того, что литература от встреч с массовостью и социальностью может утратить. И никогда – о том, что может приобрести.

В головах спорщиков словно бы запущен биологический механизм самоуничтожения: писатели не хотят быть привлекательными для особей противоположного пола – читателей.

Быстро вспомнили и извлекли из-под свежих завалов термин: «новый реализм».

Мне он нравится.

Киношный «неореализм» итальянцев, возникший в годы унижения итальянской нации, поднял мировое киноискусство на доселе небывалую высоту. Веймаровская Германия дала миру Гитлера, а послевоенная Италия – «Похитителей велосипедов».

И хотя Россия по итогам третьей мировой, конечно же, отнюдь не унижена (напротив, у нас Олимпиада в Сочи и всё такое), но что-нибудь «дать» тоже, согласитесь, хочется.

Я за «новый реализм».

Кто против?

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Вавилон, город надменный

Литература

Вавилон, город надменный

ПИСЬМА В ТИБЕТ

Письмо восьмое

Продолжаем публикацию «писем» Кирилла АНКУДИНОВА (г. Майкоп) о современной русской поэзии, начатую в «ЛГ» № 26, 29, 35, 41, 45, 50 за 2009 год, № 4 за 2010 год

Вновь здравствуй, мой тибетский эпистолярный визави.

Как я погляжу, ты решил предаться воспоминаниям и мысленно перенёсся в Москву начала ноября 1991 года. Именно тогда мы с тобой и познакомились – на Фестивале молодой поэзии, организованном товариществом молодых литераторов «Вавилон».

Кстати, я был не только дипломантом Первого Вавилонского фестиваля поэзии, но и участником (почётным гостем) второго подобного, состоявшегося в апреле 1994 года. К тому времени ты уже пребывал за пределами России.

Ты спрашиваешь меня, чем нынче занят неутомимый босс «Вавилона» Дмитрий Кузьмин (у тебя о нём нет никаких сведений).

Отвечаю. Наш общий знакомец Дмитрий Кузьмин цветёт и здравствует: всё так же курирует и структурирует литературную жизнь, часто появляется на телевидении, с 2006 года начал издавать собственный журнал поэзии «Воздух».

Однако моё отношение к его деятельности переменилось.