Читаем Литературная Газета 6263 ( № 59 2010) полностью

Я же снова бросаю себя в пустоту,


пустота окружает меня...


Это колокол, смех, это взгляд за версту,


это там, где слова не звенят.

***


А двери стальные заперты,


иду я шагами мерными,


вороны кричат над папертью,


они умирают первыми.

Снуют по простору синему


и машут крылами чёрными,


следы оставляя – линии,


кривые и непокорные...

Свеча вьётся жёлтой памятью,


и ей остаются верными


все те, кто отравлен папертью...


Они умирают первыми.


Прокомментировать>>>



Общая оценка: Оценить: 3,0 Проголосовало: 1 чел. 12345



Комментарии:

Мазохизм по-русски

Литература

Мазохизм по-русски

ОБЪЕКТИВ                                                                                                                                         



Игорь ПАНИН

Леопольд фон Захер-Мазох. Змия в раю : Роман из русского быта в трёх томах. – М.: ТЕКСТ, 2009. – 544 с.

Любителей «горячего» чтива ждёт серьёзное разочарование. Данную книгу Леопольда Захер-Мазоха (от фамилии которого и произошёл термин «мазохизм»), впервые изданную в России, ну никак не отнесёшь к чему-то непристойному или запретному. Весьма целомудренный роман, способный вызвать как умиление, так и скуку – в



зависимости от эстетических предпочтений читателя. Не без оснований считавший себя наследником Тургенева, Мазох в этом произведении и впрямь следует традициям великого русского писателя. Во всяком случае, отдельные аналогии просматриваются достаточно чётко. То же неторопливое повествование, те же многословные описания природы и размеренной жизни помещиков.


Мазох знал и любил русскую литературу. Многие главы предваряют эпиграфы из Пушкина, Лермонтова. Уже само название романа отсылает нас к пушкинской: «Гавриилиаде». Любопытно: сам автор утверждал, что живописует русский быт, однако действия происходят не в Российской, а в Австро-Венгерской империи, в Галичине. Сам родившийся во Львове (в то время – Лемберге), Мазох досконально знал Восточную Европу и неоднократно описывал её в своих произведениях. Вероятно, мода на Россию была в конце XIX века столь распространена в Европе, что и достаточно известный автор не побрезговал заработать дополнительные баллы на приписке к названию. Пёстрый национальный конгломерат, представленный в романе и состоящий из малороссов, великороссов, немцев, евреев, поляков и других, не позволяет говорить о едином культурно-бытовом пространстве. А если и даёт представление о русском быте, то самое отдалённое. Шутка ли – герои романа расплачиваются чуждыми русскому слуху и карману гульденами, крейцерами и флоринами. Где это видано? Впрочем, медведей, бродящих по улицам городов, здесь тоже нет. И на том спасибо, как говорится. Для большинства европейских авторов, писавших о России, это уже неплохо.


Главный герой романа Сергей Ботушан, слывущий повесой и вертопрахом, возвращается в своё поместье после многих лет странствий и тут же влюбляется в дочь соседнего помещика Менева – Наталью. Регулярно наведываясь к Меневым в Михайловку, он всё более убеждается, что Наталья – та девушка, руки которой стоит просить. Однако, отвергнутый её роднёй, он подаётся в Лемберг, где встречается с «демонической женщиной» Зиновией Федорович. Очарованный внешностью и поведением своей новой знакомой, Ботушан помогает ей расплатиться с долгами, не требуя ничего взамен. А та, в свою очередь, доверив дела со своей недвижимостью Ботушану, решает отдохнуть от городской жизни и поселяется в уже знакомой нам Михайловке, принадлежащей Меневым, которые по прихоти автора доводятся Зиновии родственниками. Последние, хоть и не в восторге от экзальтированной и слишком современной Федорович, вынуждены принять её и мириться с её активным присутствием. К их ужасу, эта Змия, попав в райский уголок, принимается планомерно и ненавязчиво развращать его обитателей. «Развращение» происходит главным образом посредством распространения любовных французских романов, модных журналов, разговоров о светской жизни. И очень скоро приносит свои плоды. Отставшие от жизни, прижимистые и благообразные Меневы, никогда прежде не знавшие шумных праздников, превращаются в мотов и гуляк, тратят больше, чем могут себе позволить, устраивают балы и театральные представления для гостей. Мужчины дерутся на дуэлях, заводят любовные интриги. Дамы щеголяют в дорогих нарядах, а то и вовсе в мужском платье, что для описываемого времени нонсенс. Федорович, славящаяся своей красотой и коварством, легко превращает процветающее совсем недавно поместье в запущенное место, которое осаждают евреи-кредиторы, где слуги привыкли пьянствовать чаще хозяев, выпустивших из своих рук бразды правления, и где, кажется, уже нельзя ничего изменить в лучшую сторону. Тут-то на сцене и возникает отвергнутый некогда Меневыми под предлогом его ветрености и вольнодумства Сергей Ботушан. Он решает все вопросы с кредиторами, спасая Меневых от полнейшего разорения, и получает руку Натальи, которая, как и следовало ожидать, сама в него давно влюблена. Добрая половина основных действующих лиц обоего пола на радостях тут же сочетает себя узами Гименея. Все счастливы. Вот такой незамысловатый сюжет, больше подходящий для водевиля.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Ислам и Запад
Ислам и Запад

Книга Ислам и Запад известного британского ученого-востоковеда Б. Луиса, который удостоился в кругу коллег почетного титула «дуайена ближневосточных исследований», представляет собой собрание 11 научных очерков, посвященных отношениям между двумя цивилизациями: мусульманской и определяемой в зависимости от эпохи как христианская, европейская или западная. Очерки сгруппированы по трем основным темам. Первая посвящена историческому и современному взаимодействию между Европой и ее южными и восточными соседями, в частности такой актуальной сегодня проблеме, как появление в странах Запада обширных мусульманских меньшинств. Вторая тема — сложный и противоречивый процесс постижения друг друга, никогда не прекращавшийся между двумя культурами. Здесь ставится важный вопрос о задачах, границах и правилах постижения «чужой» истории. Третья тема заключает в себе четыре проблемы: исламское религиозное возрождение; место шиизма в истории ислама, который особенно привлек к себе внимание после революции в Иране; восприятие и развитие мусульманскими народами западной идеи патриотизма; возможности сосуществования и диалога религий.Книга заинтересует не только исследователей-востоковедов, но также преподавателей и студентов гуманитарных дисциплин и всех, кто интересуется проблематикой взаимодействия ближневосточной и западной цивилизаций.

Бернард Луис , Бернард Льюис

Публицистика / Ислам / Религия / Эзотерика / Документальное
Захваченные территории СССР под контролем нацистов. Оккупационная политика Третьего рейха 1941–1945
Захваченные территории СССР под контролем нацистов. Оккупационная политика Третьего рейха 1941–1945

Американский историк, политолог, специалист по России и Восточной Европе профессор Даллин реконструирует историю немецкой оккупации советских территорий во время Второй мировой войны. Свое исследование он начинает с изучения исторических условий немецкого вторжения в СССР в 1941 году, мотивации нацистского руководства в первые месяцы войны и организации оккупационного правительства. Затем автор анализирует долгосрочные цели Германии на оккупированных территориях – включая национальный вопрос – и их реализацию на Украине, в Белоруссии, Прибалтике, на Кавказе, в Крыму и собственно в России. Особое внимание в исследовании уделяется немецкому подходу к организации сельского хозяйства и промышленности, отношению к военнопленным, принудительно мобилизованным работникам и коллаборационистам, а также вопросам культуры, образованию и религии. Заключительная часть посвящена германской политике, пропаганде и использованию перебежчиков и заканчивается очерком экспериментов «политической войны» в 1944–1945 гг. Повествование сопровождается подробными картами и схемами.

Александр Даллин

Военное дело / Публицистика / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное