Литературная Газета 6269 ( № 14 2010)

Их трое, они – разные. Как различен, не тождественен сам себе любой человек в ипостасях, сплавленных в единую личность. Мальчик-Подросток-Юноша. Романтик-Циник-Аналитик. Трус-Мятежник-Аристократ. Составляющие можно варьировать если и не до бесконечности, то всё равно достаточно долго. Но так хрупки грани, разделяющие их, так неуловимы переходы из одной в другую, что множить градации не имеет смысла. Порой актёры и сами забывают, в какой из них они в данный момент находятся, и на сцене вдруг оказываются, к примеру, два циника разом. Иногда это идёт на пользу спектаклю, чаще – нет. Но слишком уж трудны предлагаемые обстоятельства, в которые их заточил режиссёр: сыграть человека, которого никто никогда не любил так, как жаждала его душа. А та любовь, что ему доставалась, только душила его, не давая быть самим собой, а значит – не давая жить. Матери и сыну было слишком тесно друг рядом с другом – вот мысль, к которой исподволь подводит нас режиссёр. Он не выносит приговора. Ни оправдательного, ни обвинительного. Он просто заставляет думать.

Крылечко с широкими, утоптанными ступеньками, стеклянные двери, за которыми – пустота, уличный фонарь под жестяным колпаком, скамейка, какие раньше ставили в парках, и осенние листья, мёрзнущие под грустным осенним дождём. Да ещё гудки паровозов. И груда бесхозных чемоданов, обнаруженных случайными пассажирами, застрявшими на маленькой пригородной станции. Художнику Елене Качелаевой удалось буквально несколькими штрихами передать самую затаённую и самую сильную боль Мура – бесконечное одиночество и неизбывную неустроенность в жизни, где он, по собственному признанию, «вынужден играть роль, сделанную не для меня и мне не подходящую». Этот мальчик, в которого столько было заложено природой, собирался стать художником, хотел написать книгу о Малларме. Он мечтал о любви и терзался мыслью о том, что сам не в состоянии никого полюбить. Его строго судили и при жизни, и после смерти. Но строже всех он судил себя сам: «…вся моя жизнь сложилась так, чтобы сделать из меня циника и эгоцентрика».

Трое на пустом «перроне» – не Мур. У каждого вроде бы своя жизнь, но внезапно они попадают в пространство чужой судьбы, запертой под крышками потрёпанных эвакуационных чемоданов. Они таскают их с места на место (всю жизнь Мур мечтал не о доме, даже не о собственной комнате, хотя бы об угле, из которого не прогонят в одночасье), закрывают, открывают снова, пробуют утопить пожелтевшие листки в струях осеннего дождя, но никак не могут разорвать путы этого странного плена. В финале они уйдут в никуда вслед за реальным Муром, девятнадцатилетним мальчишкой, от которого, кроме этих горячих листков, ничего не осталось. А ему так хотелось, «чтобы кто-то знал побольше обо мне»…

Виктория ПЕШКОВА

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Мы – соотечественники

Театральная площадь

Мы – соотечественники

ФЕСТИВАЛЬ

Нынешний театральный фестиваль «Соотечественники» в столице Мордовии, Саранске, был юбилейным – пятым по счёту. Каждый год в марте собираются здесь русские театры из ближнего и дальнего зарубежья… В этом году в фестивале участвовали театры из Грузии, Украины, Беларуси, Киргизии, Германии, Латвии. Открывался фестиваль спектаклем Санкт-Петербургского молодёжного театра на Фонтанке под руководством Семёна Спивака «Поздняя любовь» А.Н. Островского (постановка В. Туманова). Этот тонкий, очень человечный и мудрый спектакль был высоко оценён всеми. Сыгранный подлинными «звёздами» Театра на Фонтанке – Эмилией Спивак, Андреем Кузнецовым, Ириной Полянской, Светланой Строговой, Петром Журавлёвым и другими замечательными артистами, спектакль как бы обозначил планку фестиваля, так или иначе все другие постановки сравнивали с ним, до последнего дня вспоминая с благодарностью и восхищением питерских гостей.

Глубокое, сильное впечатление произвёл спектакль «Кроткая» Ф.М. Достоевского Тбилисского государственного академического русского драматического театра им. А.С. Грибоедова. Выразительно и ярко сыгранный артистами И. Воробьёвой и В. Харютченко спектакль открыл перед нами мир Достоевского – сложный, противоречивый, страшный мир, в котором всё наивное, чистое, наполненное жизнью обречено на гибель. Критики отмечали на обсуждении некоторые моменты «осовременивания» классики, подробно разбирали характеры героев, но для зрителей спектакль оказался необычайно волнующим. Вероятно, благодаря тому, что режиссёр Автандил Варсимашвили сумел создать современную, эмоциональную и очень живую форму, не жертвуя содержанием этого грустного рассказа Ф.М. Достоевского.