Литературная Газета 6271 ( № 16 2010)

Словно рушится красный забор.

Главный врач средневолжских широт

вновь меняет зелёнку на йод.

А на небе один самолёт.

А на небе другой самолёт.

Ты случайную кофту надень.

Засвисти посреди тишины.

Будто нету убитых людей.

Будто нету гражданской войны.

Кошка глупая кресло когтит.

Мимо сонная муха ползёт.

А один самолёт долетит.

А другой самолёт упадёт.

***

Смерть целится в упор.

На то она и смерть.

Я – русский стихотвор.

Я должен умереть.

Звони, кричи, свисти,

в мои печали влазь –

мне некогда, прости,

я умираю, князь.

Мечты, базар – вокзал,

дурацкое кино.

Всё то, что написал, –

мне будет прощено.

Мой сумасшедший врач –

надежд убогих вор.

Любимая, не плачь –

я – русский стихотвор.

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 3 чел. 12345

Комментарии: 29.04.2010 08:36:53 - Александр Владимирович Елтышев пишет:

Истинная поэзия

Отличные стихи, сколько ещё настоящих поэтов неизвестны широкому читателю! С Алексеем Решетовым я впервые встретился более сорока лет назад - в тополином березниковском парке нас познакомил поэт Юрий Марков. В конце 2008-го я проездом оказался в Березниках и, конечно, не мог не сфотографироваться у памятника легенды любимого города. Каким-то чудом снимок оказался на странице "Литературной газеты"...

Мест нет

Дикороссы-4

Мест нет

Юрий  БЕЛИКОВ, ПЕРМЬ

Вспоминаю, как Булат Окуджава, выступая на одном из сводных поэтических вечеров, явил редкое для него публичное раздражение на записку из зала: «Тут пишут, что мы якобы занимаем чьё-то место. И предлагают поменяться местами. Пожалуйста: пусть выйдут и попробуют занять наше!» Никто не вышел – ни с гитарой, ни со стихами. Зал впал в священный трепет повёрнутых голов: искали, кому приписать авторство. Но вольно или невольно сей тайный раздражитель наступил на любимую мозоль отечественной литературы. В чём сходство родимой словесности с питейными заведениями? И здесь, и там – проблема с местами. Назначат кого-нибудь солнцем – и крутись вокруг него все остальные согласно даденной орбите и отведённому столику, как будто не существует других космических конфигураций, а то и вовсе – иных галактик.

Допустим, живший на Урале поэт Алексей Решетов, как настоящий дикоросс, никогда не видел моря и не летал в самолёте. Море и самолёт были в уравнении его жизни двумя неизвестными. Но как решила это уравнение судьба? Уже первую книжку «Нежность» автора из провинции, вышедшую в 1960 году, высоко оценил Борис Слуцкий. А дальше из имён оценщиков можно складывать избранное: и Виктор Астафьев, и академик Дмитрий Лихачёв, и критик Вадим Кожинов, включивший в 1983 году стихи Решетова в книгу вех – «Страницы современной лирики» наряду с творениями Николая Рубцова, Владимира Соколова, Алексея Прасолова и Юрия Кузнецова. Казалось бы, чем не повод занять не худшее место под солнцем, дабы видеть море хоть каждое лето? Но на то он и дикоросс, чтобы более 25 лет (срок царской службы!) работать на дне древнего пермского моря – солемельнице Березниковского калийного рудника, где перемалывал, представьте себе, соль земли. И если вернуться к затее «поменяться местами», приключись эта небывалая рокировка, то мог бы кто-то, в свою очередь, занять место Решетова?.. Вопрос повисает в воздухе, как рудничная пыль. Он сам написал «Стихи о зарытом таланте». Правда, друзья пытались этот талант отрыть – во второй половине 90-х выдвинули Решетова на Государственную премию. Но, разумеется, чаша весов склонилась не в пользу автора, никогда не летавшего в самолёте. Однако спросите космонавта Василия Цыблиева: чьи стихи он взял на околоземную орбиту? Того, кто не летал в самолёте и «песенки на гребёнке складывал, как дитя». Так было решено уравнение с двумя неизвестными.