Литературная Газета 6276 ( № 21 2010)

И вот в этой студии возник «Дон Кихот». Спектакль получился очень красивый. Дон Кихот был почти бестелесным, сделанным, как и его конь Росинант, из деревянных бамбуковых палочек. А Санчо Панса и его ослик были сделаны как бы из «сарделек», из «окороков»: оба были такие «мясистые», полнокровные. Такая вот контрастная пара. И всякий раз, когда Дон Кихот терпел поражение, он рассыпался на отдельные части. А потом приходил мальчик, играл на дудочке, и он опять, прямо на глазах у публики, «собирался» в прежнего рыцаря печального образа, продолжал сражаться. Но спектакль прошёл, по-моему, всего один раз. Нам потом предложили перенести его в Московский театр кукол на Бауманской. Он шёл там как вечерний спектакль, но, должна сказать, на уж больно своеобразной публике. У меня создавалось ощущение, что большинство людей просто-напросто заходят в зал погреться, а молодёжь – назначает свидания.

А первой работой в обретённом наконец собственном доме – в Театре детской книги – стал «Буратино». Эта же сказка была последним спектаклем, который Владимир Михайлович сделал в Уфе, и поэтому для него он был особенно важен. У спектакля был подзаголовок: «Уйти, чтобы вернуться». В Москве он стал другой, хотя в основе лежал всё тот же сценарий Инны Веткиной. Другие куклы, другие костюмы, другая музыка (в Уфе её писал Сергей Миролюбов, а в Москве – Борис Петров), звучавшая в записи симфонического оркестра и придававшая действию более драматическую, я бы даже сказала, трагическую окраску. Не так давно мы с Виктором Плотниковым, нашим главным режиссёром, задумали в «Волшебной лампе» восстановить спектакль Владимира Михайловича. Уже сделали кукол, и это будет опять-таки совсем иной спектакль…

После «Буратино» появился «Мальчик Мотл» по Шолом-Алейхему. Инсценировка создавалась в соавторстве с замечательным поэтом Генрихом Сапгиром. Но поначалу что-то не складывалось. Пока я не предложила: «Давай всё напишем стихами. Пусть это будет стихотворный текст, где-то поющийся, где-то произносящийся». Театр кукол – вообще вещь поэтичная и не выносящая занудства.

Сегодня почему-то считается, что детей, не говоря уже о взрослых, непременно надо всеми силами развлекать. Нам иногда предъявляют претензии, что мы плохо развлекаем своих зрителей, что у нас нет интерактивных спектаклей. Приходится объяснять, что мы не ставим перед собой задачу развлекать детей, мы ставим перед собой задачу их просвещать. Так же как и взрослых. А если при этом им ещё интересно и занимательно, значит, слава богу, жизнь удалась!

Записала Алла МИХАЛЁВА

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Диагноз Гренхольма

Театральная площадь

Диагноз Гренхольма

ВЗГЛЯД И НЕЧТО

Нет, кто бы что ни говорил, а какие-то серьёзные подвижки всё же происходят в настоящее время в головах наших сценических деятелей. Какое-то по меньшей мере проблёскивающее желание ощутить театр в качестве предмета, имеющего непосредственное и заинтересованное отношение к реальной окружающей жизни, что называется, заявляет о себе по нарастающей. Это становится хорошо заметно уже на «первичном уровне» – при взгляде на репертуарные афиши. Текущий сезон, если брать его в целом – и в столицах, и провинции, – выглядит с точки зрения разнообразия, неожиданности и, что особенно важно, социокультурной актуальности общероссийского репертуара куда выразительнее прошлогоднего. А при сравнении с положением дел пятилетней давности ситуация изменилась просто радикально.

Режиссёры и ответственные руководители театральных коллективов – не все, безусловно, но довольно многие, кажется, наконец осознали (или по крайней мере начали осознавать), что «живительные родники классики» не есть панацея, а также род универсальной отмычки ко всем сиюминутным проблемам нашего бытия. Что бесконечные в большей или меньшей степени «мюзикальные» истории, не говоря уже о зажигательных, преимущественно иноязычных комедиях и фарсах – да, конечно, в каждом отдельном случае вполне имеют право быть, но при этом общей критической массой своей вполне рискуют непоправимо изменить выкристаллизовавшийся за пару с лишним веков химический состав как отечественной театральной публики, так и самой русской сцены. Которая – нужно ли напоминать – всегда, даже в самые идеологически морозные времена – с готовностью и особым наслаждением продувалась насквозь яростными сквозняками «проклятых вопросов» повседневности.