Литературная Газета 6292 ( № 37 2010)

Как рассказала журналистам директор Департамента общего образования Министерства образования и науки Елена Низиенко, никаких новых предметов в нынешнем учебном году не появится. Количество часов в школьной программе останется неизменным – лишь физкультура получит лишний час, и в 19 регионах будет продолжен начатый в конце прошлого учебного года эксперимент по преподаванию основ религиозных культур и светской этики. А вот требования к учебникам повысятся. Это раньше они считались основным средством обучения, сегодня информатизация достигла столь высокого уровня, что нынешний учебник обязан кроме основного, книжного, формата иметь ещё и электронное приложение.

Значит, от каждого школьника уже с первого класса потребуются знания компьютера. Вот только где можно приобрести эти знания, если на каждый компьютер во многих школах приходится по 15–16 учеников? Этот вопрос остался без внятного ответа. Домашний PC для половины российских семей с детьми – тоже непозволительная роскошь. Стало быть, придётся выстаивать длинные очереди к школьному «железу». Те из учеников, кому вовремя не посчастливилось стать пользователем PC, рискуют навсегда попасть в число отстающих и с грустью наблюдать, как «настоящая жизнь» мчится мимо них. То же самое можно сказать и об учителях, особенно старшего возраста: обучаться компьютерной грамотности им зачастую просто негде.

В стандартах заложены также новые требования к межпредметным и надпредметным навыкам. Ребёнок должен уметь находить информацию, анализировать и сортировать её. В учебнике должна быть установлена взаимосвязь с другими школьными предметами. Не только по вертикали – то есть русский язык третьего класса с русским языком четвёртого – но и по горизонтали: русский язык с историей, литературой, географией.

– Это сложная задача, прежде всего для составителей учебников, – признаётся Елена Леонидовна. – Разработчикам волей-неволей придётся объединяться в творческую группу. Сложно также провести экспертизу целого комплекса учебников, поэтому мы определили самые авторитетные организации – это Российская академия наук и Российская академия образования.

Далее Низиенко попыталась развеять страхи, связанные с угрозой всеобщего платного образования. По её мнению, наделавший столько шума трёхсотстраничный 83-й Федеральный закон, расширяющий права бюджетных организаций, никто толком и не прочёл. Согласно ему учебные заведения разделятся на три категории. Так называемые казённые учреждения останутся на жёсткой смете (в основном это малокомплектные школы). Руководство бюджетных будет самостоятельно составлять смету и расходовать средства – покупать необходимое оборудование или мебель и повышать зарплату учителям. Все продвижения «финансовых потоков» учебного заведения будут размещены на его сайте, и родители смогут оценить, по назначению ли тратятся деньги, насколько качественным стало образование. Автономные образовательные учреждения обретут ещё бóльшую независимость – они смогут брать кредиты и размещать средства в коммерческих банках. Что же касается бесплатного образования, то в этом году его станет даже больше: согласно стандарту, школьники получат кроме необходимого минимума учебных часов ещё 10 часов внеурочной деятельности, которые будут финансироваться из бюджета.

Однако, на мой взгляд, с разделением школ на категории неизбежно и социальное расслоение. Дети родителей с более толстым кошельком получат лучшее образование. Ведь в качестве платных услуг школы предоставляют не только занятия «необязательным» пением и рисованием, не только «драмкружок, кружок по фото». Порой в этот прейскурант входят ещё и дополнительные занятия по обязательным предметам. Стало быть, ребёнок из семьи с достатком сможет лучше подготовиться к экзаменам по математике, физике, химии, лучше сдать ЕГЭ, выбрать более престижный вуз. В образовании у нас будет действовать не единый, а «двойной» стандарт: кесарю – кесарево, слесарю – слесарево…

Неудивительно, что в конце сентября по стране прокатилась волна митингов. Родители, педагоги, представители общественных организаций и политических партий требовали отменить закон, подводящий базу под введение платного образования, и отказаться от пагубной для педагогического процесса идеологии  «образовательной услуги». Они также протестовали против сокращения 200 тысяч учителей, о котором заявил недавно министр образования и науки Андрей Фурсенко.

По мнению министра, сокращение может быть спровоцировано демографическими проблемами. Если в 1998 году в России было 22 миллиона учеников, сейчас – около 13 миллионов. На одного учителя в среднем приходится десяток учеников, а не 15, как раньше. «Сокращать ли персонал, должно решать не федеральное ведомство, а руководство конкретной школы», – сказала Елена Низиенко. Однако не всё ли равно «лишнему» учителю, кто его уволит: министр в ходе всеобщей кампании или директор родной школы?