Литературная Газета 6293 ( № 38 2010)

Как долог путь от христианства к демонослужению? Это, конечно, индивидуальный процесс, но думается, что занимает он обычно ровно один миг. Был христианин, стал изувер. И всё. Превратился визионер в мистика, изуверившегося в Христе. Впрочем, причины заигрывания с бесами – не тема наших заметок о Германе Нитче, чьи акции, снятые на видео, можно посмотреть в Stella Art Foundation. Нам интересно, как вплелись эти мотивы в искусство самого знаменитого акциониста современности. А его биография – только сноска на полях текста о «Театре оргий и мистерий», Европа, Австрия.

Нитч хотел стать религиозным художником. Он своего добился. Мистерии, разыгрываемые им, религиозны. Ибо связывают миста с иным, приносят конкретную пользу тому, кто заказывает службу. И над всеми и всем в этом театре простирается тяжкая длань мистагога – первосвященника собственной церкви, украшенного ветхозаветной бородой левита Германа Нитча.

Нитч не имеет аналога как испытатель потустороннего в современном искусстве. Да, есть художники, которые чувствуют ужас бытия. Таков, например, Мэтью Барни. Его подчёркнуто эстетские фильмы, кажется, далеки от поиска «по ту сторону». Если, конечно, не почувствовать затаившийся страх, присутствующий в его парарелигиозных работах. Паника гламура, заглянувшего в бездну, – вот что такое Барни в дистилляте. Смутное величие неведомого растягивает плёнку целлулоидного глянца – холодные «видеоарты» американца напряжены, на губах художника застыла сукровица.

Не то у Нитча! Тёплая кровь, реальная, ярко-красная, льётся вином. В его представлениях нет надрыва – есть требовательный крик всеядности. Чей дух не ставит во главе ничего, кроме приносящего выгоду. Это дух оперативной магии, установившей товарно-денежные отношения со своими богами. Нет, «Театр оргий и мистерий» ни капли не готов к отказу от земного ради помощи потустороннего. Эта примитивность остаётся уделом маргиналов типа Факира Музафара, адепта прокалывания, подвешивания и прочего членовредительства. Музафар истязает и приносит в жертву своё тело, попутно делая это актом искусства (куда же ныне без коммерции?), тогда как Нитч использует заместительную жертву.

Маг может достичь цели, лишь следуя путём отказа или преступления. Насилуя естественное, получаешь прибыль в сверхъестественном. И этими силами трансформируешь естественное в противоестественное. Всё просто – и Нитч идёт путём преступления!

Он работает с Христом и Дионисом. Он догадывается, что, оскорбляя Сына Божия, можно лишиться разума, и ублажает бога безумия одновременно с кощунствами в адрес Христа. Поэтому соседствуют в его акциях бык и Распятие. Поэтому к мисту подносят пять копий, нанося символически пять ран Христовых, когда крест распластан на освежёванной туше. Поэтому действие начинается и завершается в оперном театре – единственном после банка храме европейца, к которому тот относится всерьёз.

Радения Нитча – картинка того, что было бы, адаптируй Карфаген христианство под свои нужды. В этой религии не было бы Христа, а рядом со жрецами деловито толпились бы люди в строгих костюмах банкиров, баеров, девелоперов. Что мы и видим у Германа Нитча. Ведь только Молох приносит конкретную пользу «здесь и сейчас».

Внешняя Московия

Как труден путь из Сибири в Москву? Никак и ничуть, если идёшь в столицу с носом. То есть несёшь идею. И несёшь при этом о ней чёрт-те что.

«Синие носы», чья ретроспектива «Видео на коленке 1999–2010» открылась на днях в ЦСИ ВИНЗАВОД, не любят, когда их относят к акционизму. Они снимают кино!

Их видеоработы, наверное, оказались бы похожи на тот фильм, который снимал Безумный Сесил Б. в одноимённой картине Джона Уотерса, если бы герою последнего удалось закончить производство. Такие же сумасшедшие, толчком к которым служила бы фраза «Почувствуйте боль андеграунда!».

В ранней акции Славы Мизина «Автопортрет» присутствует настоящая боль – он рисует свой портрет, качая кровь из вены в реальном времени. Эта жертва не стала напрасной – Москва покорилась художникам очень скоро.

Позже стало безоблачнее и смешнее. Новые работы эксплуатируют шарлатанство современного искусства, помноженное на народное похабство. Не только образованным, но и просто умным парням – Александру Шабурову и Вячеславу Мизину – не понадобилось изобретать своё для захвата столицы. Порой кажется, что весь их метод основан на двух классических акциях с участием Марины Абрамович. Из первой, где сербская красавица расчёсывает волосы, приговаривая о своей привлекательности, «Носы» взяли вопиющую глупость посыла – и все их видео глупы до величия. Из другой акции, где Абрамович и её тогдашний муж Улай долго-долго ходят кругами навстречу друг другу, постепенно всё больше соударяясь, «Носы» взяли «голую бабу» – ведь единственный шик перформанса Абрамович и Улая заключался в обнажённости фигурантов.