Литературная Газета 6295 ( № 40 2010)

Оно, казалось бы, ничего плохого в этом и нет. Ведь могут быть и успешные учёные, успешные инженеры, художники, агрономы, успешные автомеханики, плотники и т.д. – в каждом случае определение «успешный» означает профессиональную состоятельность в той или иной области. Но в том-то и дело, что власть транслирует, а молодёжь воспринимает представление об «успешности» в отрыве от какой-либо конкретики. Поэтому общее понятие «успешный человек» предстаёт уму молодых неким самодостаточным фетишем, лишённым глубокого содержательного – нравственного, духовного, социально ориентированного, «человеческого», в конце концов, – смысла. На первый план выходят вещи формальные. Некая «жизненная успешность» обрастает сугубо материальными, внешними атрибутами, сообщающими окружающим и самому индивидууму о престижности и важности занимаемого им в жизни места.

Из данных различных соцопросов, да и просто из жизненной практики можно представить образ «успешного» человека, каким он видится современной молодёжи: это молодой человек (или девушка, пол не важен), получивший престижное образование, одетый в хороший дорогой костюм и сидящий за рулём дорогой представительской иномарки; все прочие аксессуары и атрибуты вроде дорогих и навороченных мобильников, часов, ноутбуков, косметики, всевозможных новомодных гаджетов и пр. прилагаются. Впоследствии к этому обязательно должны добавиться пост руководителя, хорошая дорогая квартира, загородный особняк, образование детей за рубежом, отпуска на известных курортах и пр.

Ну, казалось бы, что ж и тут плохого? Что предосудительного в нормальном желании человека вести достойную, обеспеченную жизнь? Ничего. Но… данные тех же соцопросов показывают, что «успешные» желают в своём дорогом костюме и на дорогой иномарке ехать на работу вовсе не в научную лабораторию, не на предприятие, не на кафедру в вузе (за исключением, конечно, нескольких самых престижных), даже не на встречу с партнёрами по бизнесу, а – в кабинет госчиновника. Потому что прекрасно понимают: сформировавшихся в общественном сознании атрибутов «успешности» усердным честным трудом добиться практически нереально. Да и в профессиональном плане для этого надо хоть что-то собой представлять и постоянно расти. В то же время пост госчиновника, от которого зависит подписание хоть сколько-нибудь значимой бумажки и через кабинет которого струится хоть самый малый финансовый ручеёк, может без каких-либо особых умственных и физических усилий довольно быстро обеспечить искателя «красивой» жизни всем необходимым набором материальных артефактов и социальных благ.

А потому, пока в нашем обществе не сменятся жизненные ориентиры, говорить о какой-либо серьёзной борьбе с коррупцией и разрастанием армии чиновников не приходится. Это уже не те «дремучие» бюрократы 60–80-х годов прошлого века, о тупости, невежестве и косноязычии которых складывали анекдоты. О нет, они с детства впитали в себя призыв идеологов «нового русского общества». Они имеют высшее образование (а то и не одно), владеют компьютерами и иностранными языками, прекрасно научились пользоваться «инновационной», приятной для слуха власти и народа/электората риторикой. Чтобы «быть успешным всё время», они готовы идти по головам. Этические нормы и мораль остались в прошлом, это всё для «лузеров», недалёких мечтателей – пусть эти неудачники и сидят в КБ, пашут землю, лечат и учат обывателей, рассуждают о «вечных истинах». Современный «успешный человек» излишними нравственными установками не обременён, он хорошо знает, чего хочет; а хочет он того, что исчисляется вполне ощутимыми материальными ценностями, или того, что легко можно в эти ценности конвертировать. И дай бог, чтобы объявленная сейчас в стране очередная «борьба с бюрократией» стала наконец делом по существу, а не «зачисткой» перед приходом новой голодной «армии».

Нет, внешне, конечно, всё вполне благообразно. Последним пунктом в числе главных приоритетов работы Федерального агентства по делам молодёжи значится: «Воспитание молодого поколения в духе нравственности, патриотизма и толерантности». И где же воспитывают? В школе? Увы, ей не до того, она бесконечно модернизируется. В молодёжных организациях, в которых состоит, дай бог, десять процентов юных?