Литературная Газета 6303 ( № 1 2011)

Загляни в туманное зерцало –

там двоится призрак иль старик,

и судьбы раздвоенное жало

вдруг выпрастывается на миг...

Жизнь была не очень-то красива,

всё, что надо, шло наоборот,

если жизнь косила – не скосила,

если даже водка не берёт,

то добьёт проклятая простата,

общерусский зимний простатит

беспощадной сводкой госкомстата

за любовный морок отомстит...

Впрочем, ну кому какое дело

до того, что стонет и болит?

Человек – это душа и тело, –

вот биологический конфликт!

...А вдали, в невероятном прошлом,

тощий и наивный паренёк,

словно в неком сериале пошлом,

на свиданье розу приволок...

ДВА СВЕЖИХ ОТТИСКА ИЗ НЕИЗДАННОЙ КНИГИ «ДАГЕРРОТИПЫ»

НИКТО

(Иннокентий Анненский)

Он подписался Ник. Т.-О.

на первой книжице творений,

профессор, царскосельский гений

в тяжёлом драповом пальто.

О, кипарисовый ларец,

в котором с трепетом хранится

невероятная страница,

где оттиск судеб и сердец.

В туманном отсвете свечи

таятся горечь и обида...

О чём он хмурился в ночи

над переводом Еврипида?

На гимназических скамьях

труды Петрарки и Прудона,

а снег в саду желтел впотьмах,

как стены вечного дурдома...

У каждого своя судьба,

у каждого своя Голгофа,

вдруг на вокзале Петергофа

он взялся за сердце, хрипя...

Качнулся с мыслью в аккурат,

дыша божественным эфиром,

о том, что вечно виноват,

но не виновен перед миром.

Судьбой подаренная милость

иглою вспыхнула в груди,

что прошлое уже свершилось,

а будущее – впереди...

Пронизанный нездешним светом,

ушёл в неведомую темь...

Что это значит – быть поэтом?

А это значит – быть никем.

                      Cентябрь 2009

ТИГР СНЕГОВ

(Иосиф Сталин)

Прохладен март, и снег на деревах

не тает,

опять жестокий век приговора’ читает...

Топорщатся усы. Вокруг снуют лакеи.

Тиран всея Руси, ушедший в эмпиреи...

Он повелитель снов, руководитель взоров,

хозяин орденов и смертных приговоров...

Прости его, господь, имперского урода, –

он рвал клыками плоть советского народа,

Он разрывал врагов от горла и до паха, –

в пыли пустых шкафов шинелька

да рубаха.

Державная кровать. –

Охранникам не верьте, –

...чего-то там опять перемудрил

Лаврентий...

В итоге Страшный суд приблизился

предсмертно, –

…всего-то лишь инсульт,

как у простого смерда.

Но он-то на века

останется кумиром, –

и вздёрнулась рука в последний раз

над миром.

О, больше не дано ему ночей бессонных.

...и жёлтое пятно расплы’лось на кальсонах.

Март 2010

НАБОКОВ(И)АДА

– ЦЕЛЬ ЛОЛИТ?

– ЦЕЛЛЮЛИТ!

АНЕКДОТ, РАССКАЗАННЫЙ НА КУХНЕ У АНЮТЫ В ДОСТОСЛАВНОМ ГОРОДЕ КЁЛЬНЕ 16 ДЕКАБРЯ 1999 ГОДА

Откинулся страдалец. В тот же миг

у врат небес возник его двойник.

– Направо ад, мой друг, налево рай, –

сказал Господь, – что хочешь, выбирай...

В раю, в одеждах белых, благодать –

такая, что в словах не передать!

Конечно, грешник пожелал в раю

остаться, но идиллию сию

он выдержал лишь пару дней подряд,

а после запросился прямо в ад –

на пару дней – на пробу! – заглянуть,

а после в рай вернуться как-нибудь...

Господь не против. Он у райских врат

стоит, как образцовый демократ.

Ключами Пётр звякнул у дверей,

в ад грешник устремился поскорей!

А там лафа, там девки нагишом,

бьёт из-под кранов водка – не боржом,

шашлык дымится, и гудит братва,

живём в аду, но всё же однова...

В аду прокуролесив пару дней,

герой наш замер у святых дверей.

И там его спросил Господь: итак,

ты выбираешь рай иль адов мрак?

Но только знай, что выбор – навсегда

и перемен не будет никогда…

– Конечно, мрак, – воскликнул недурак, –

да, рай прекрасен, но отнюдь не так,

как кущи ада, коим обречён,

где плещет жизнь и звонко бьёт ключом…

Ключами вновь апостол прозвенел,

и грешник в ад навечно полетел…

А там – кошмар, там в непроглядной тьме

страдают души по уши в дерьме…

Холодным адским пламенем гоним,

взмолился грешник, что нечестно с ним

бог поступил, что обманул его,

что смрадно и окрест бесовский вой.

И так ответил грешнику Господь:

«Вовек не примирятся дух и плоть», –

И в назиданье  страждущей душе:

«Не путайте с туризмом «пээмжэ».

1999 (Кёльн), 2010 (Москва).

ДОЛГОЕ ПРОЩАНИЕ

Спасибо за то, что была

и тайную радость дарила,

спасибо, что прошлое было,

вот только была да сплыла.

Сплыла неизвестно куда,

полжизни с собой прихватила,

осталась пустая квартира

и в небе ночная звезда…

Такая вот мучит беда

на этом немыслимом свете:

попала в незримые сети

и бьёшься, от боли бела.

Судьба ли тебя занесла

в чужие холодные руки,

и боль от внезапной разлуки

иглою в душе проросла.

Что делать? – печальный мотив

разодран на мелкие части,

приходится страшно платить

за радость, за нежность, за счастье.

А судьбы горят, как смола,

и веется кружево дыма,

и просто непереносимо,

что жизнь прогорела дотла.

От жизни осталась зола,

остались проклятые книги,

от веры остались вериги,

остались пустые дела.

Душа ковылём поросла

и корчится невыносимо

под рёбрами – как Хиросима! –

спасибо за то, что прошла.

Оторва, а ликом светла,

как смертный огонь, беспощадна,

а всё же тоскуешь прощально:

спасибо за всё, что дала.

Смыкается снежная мгла,

и только тревожит сквозь замять,

что просто душа умерла,

оставив сиянье на память.