Литературная Газета 6310 ( № 5 2011)

В чём же секрет популярности Пелевина? В том, что подходит он, а точнее сказать, годится как бывшим браткам, ставшим бизнесменами, так и законопослушным, обременённым кредитами клеркам. И тем людям, которые долго и терпеливо изучали учение дервишей или ещё какую эзотерическую премудрость. Эта весьма увесистая прослойка – от героев Минаева до любителей Мамлеева – и есть клиентская база Виктора Олеговича.

Пелевин рисует метафизический базар, обширный рынок идей. Раньше торговцев из храма выгоняли, а теперь идея и вера для многих стали весьма ходовым товаром. Спрос есть – времена-то тяжёлые, смутные. Ищем опору в чём можем, и нам упорно кажется, что, если мы самостоятельно обнаружим некую великую истину, это снимет все вопросы.

А тут – оккультно-философский супермаркет, в котором всякий может найти себе что-то по вкусу, получив в качестве подарка по рекламной акции ощущение приобщённости к чему-то тайному и едва ли не запретному.

Вот рассказ «Тхаги» из нового сборника. Повествует он о том, как желающий по полной программе послужить мировому злу персонаж перепробовал все экзотические религии и в конце концов набрёл на притаившийся где-то на окраине каменных джунглей Москвы автосалон, где, поджидая нечастую добычу, коротают время за продажей изделий отечественного автопрома адепты секты душителей. Тут много чего есть – подробная этнографическая информация о зловещих служителях богини Кали, стёб над многочисленными ориентоподобными гуру и их адептами, щепотка насмешки над «хозяйственными инспекторами Троице-Сергиевой лавры», глум над искателями истины, отчётливый привкус безмерной тоски, позаимствованный из русского критического реализма, и провокация, рассчитанная одновременно и на защитников советских святынь, и на их ниспровергателей: «Борис кивнул на фотографию исполинской женщины с мечом на вершине холма.

– Волгоградская Родина-мать. А рядом, – он указал на фотографию барельефа с застывшей в воздухе воительницей, – так называемая «Марсельеза» с парижской триумфальной арки. Исторически и географически довольно удалённые друг от друга объекты. Но обратите внимание на странное сходство. В обоих случаях это женщина с большим ножиком в руке и открытым ртом…

…Соблюдены по меньшей мере три главных черты канонического портрета. Как я уже сказал, преогромный ножик, открытый рот и, самое главное, танец на трупах.

…Самое жуткое изображение Кали – на плакате «Родина-мать зовёт», помните, такая седая весталка в красной хламиде. Именно её суровый лик был последним, что видели колонны солдат, которых приносили в жертву к седьмому ноября и первому мая… Только избранный может, увидев фотографию волгоградской статуи, узнать в ней богиню смерти».

Хотите политического памфлета? Есть, как не быть, наши искатели истины иной раз бывают политизированы, так не упускать же эту клиентуру: «...В те годы, когда Гайдар спасал страну от голода, а Чубайс от холода, Добросвет несколько раз сберёг Россию от вторжений из кетаминового космоса, причём зону конфликта чудовищным усилием удалось удержать в границах его собственной психики».

А добавить к этому ладно скроенный сюжет – и становится понятно, в чём обаяние Пелевина. Баять он ловко умеет…

Ругают Пелевина очень аккуратно. Откровенных ляпов в его книгах не так уж много, а ореол культовости давит даже на тех, кто сам вряд ли найдёт слова в обоснование величия ПВО. «Любой этнограф, знакомый с особенностями евразийского детства, знает, что в подростковой среде соблюдаются строгие социальные протоколы, нарушение которых чревато такими же последствиями, как неуважение к тюремным табу». В среде читателей ситуация сходная…

При этом всякий момент или эпизод, за который можно было бы обругать от души, будь произведения Пелевина писаны строго всерьёз, подаются так, что невозможно понять, на чьей стороне автор и каково его собственное мнение. И над кем же он в конечном итоге глумится.

Несомненная одарённость, умелая манипуляция брендами и трендами из всех областей современной материальной и духовной жизни – и вот вам феномен ПВО. Многие пытались повторить успех, но ни у кого не получается изящно замаскировать свою расчётливость.

Каждый волен понимать как хочет. Из-за такой многозарядности эффект ПВО и оказался не в пример сильнее эффекта «Духлесса», ориентированного на достаточно узкий манагерский слой. Или, к примеру, те, кто читает фантастику, обычно не читают эзотерическую литературу, и наоборот. Пелевина читают и те и другие.

О том, что это отнюдь не случайность, свидетельствует реклама «Ананасной воды…», согласно которой 150 тысяч обсуждают эту книгу, полтора миллиона недостаточно преданных, чтобы купить, ищут, где бы её скачать, а 15 миллионов вообще никогда не слыхали о Пелевине. Ты купил – значит, посвящённый.

Людям хочется читать тайного писателя. Хотя, если вдуматься, – какая тут тайна, какая избранность при тираже в 150 тысяч! Но созданный в коллективном сознании образ аскета, отшельника, отрешённого творца оказывается куда сильнее фактов.