Литературная Газета 6315 ( № 11 2011)

Но этих, да ещё и в тумбочке – никогда не было. Что ж она, совсем, что ли, из ума выжила, не помнить, были у неё щётки или нет?! Ясное дело – не было. А вы уж и поверили, что у старушки чёрт знает что и бог знает где может стоять без всяких понятных постороннему человеку причин. Да это просто наговор, бессмысленный и оскорбительный! Я сам начинаю сердиться, когда слышу подобный бред. Мне самому осталось до того возраста всего ничего. Да и всем нам осталось до того возраста всего ничего. Каждому из нас. Лет восемьдесят. А-а, вы всерьёз полагаете, что это так много?

И бабушка обратно в кресло приземлилась, согласно законам гравитации и собственному ощущению реальности. Реальность же лукаво ухмылялась, подмигивала глумливо: а точно ли ты помнишь насчёт щёток? Ведь до нижней полки тумбочки бабушкиных глаз уже давно не хватало. Не могла она различить с кресла, что там такое лежит. А когда реальность выходит из-под зрительного контроля – жди от неё всякого-разного.

Щётки как раз по этому ведомству вполне могли проходить – по ведомству всякого-разного. Не мистика, но вопрос тупиковый: какого-растакого они там делают и откуда взялись?

И тут опять появился ангел. Второй раз появился. Но она по-прежнему не знала, как к этому относиться. И решила заплакать. И даже заплакала. Но так и не поняла – от радости или горя. Потому что ангел вновь был не совсем обычный. Уж как выглядят ангелы, она, слава Богу, знала.

– Не второй год по третьему, – сказал кот и пояснил: – Любимая присказка…

– Юры, – сказал она. – Сына.

– Старшего сына, – уточнил кот. Напомним, что он любил последнее слово оставлять за собой.

У ангела из классического имелись только длинные роскошные волосы светло-каштанового цвета и небольшая округлая бородка. Но вот из одежды – только шорты.

– А на дворе-то… – ахнула бабушка.

– Да уж, не май месяц, – прокомментировал кот.

И в самом деле, за окном уже вовсю декабрило. Ангел подошёл к окну и растворился в размытом сумерками и бабушкиным зрением стекле.

Она никому не сказала про этот визит ангела. Прошлый раз, когда она поведала о…

– Но не все же не поверили, – укорил кот.

– Костя поверил, – признала она. – Сын.

– Младший сын, – уточнил кот.

К своему стыду, кот первый визит пропустил. То ли проспал, то ли на горшке сидел, орал, чтобы воду спустили. В общем, постыднейше проворонил, если такое позволительно употребить в отношении представителя семейства кошачьих.

– Раньше ангелы реже встречались, – припомнила бабушка послевоенную молодость.

– Тогда у вас и чертей меньше было, – резонно заметил кот. – Проще жили, проще.

А вот сейчас бабушка испугалась. Хотя после первого ангельского визита не испугалась. Мало ли, подумала, привиделось. А сейчас да, встревожилось чего-то.

– Зря я вторую рюмку коньяка выпила, – пригорюнилась.

– Ну кто ж знал, – философски рассудил кот.

С другой стороны – ну не первый же раз в жизни испугалась. Опыт присутствовал солидный – возраст, он без последствий не проходит.

В общем, она взяла и забила форточку гвоздями. Он через форточку приходил, понятно. Откуда же ещё?! С верхнего, пятого этажа и пробирался на её четвёртый. Ему вниз-то слететь – раз плюнуть. Вот он и влетал в открытую форточку, пока бабушка спала. А если форточку заколотить – шалишь. Вот она вскарабкалась на табуретку и заколотила. Мы потом долго удивлялись – как же она стёкла-то не побила? Бабушка и сама потом недолго удивлялась: как же я стёкла не побила? Гвозди кривые и ржавые. А кот так по-хозяйски и определил:

– Молоток вообще – дерьмо.

Набалдашник болтался на ссохшейся рукоятке, как голова тряпишного клоуна. Никто уже давно молотком этим не пользовался. Она вообще не могла долго вспомнить, где она взяла молоток. Потом вспомнила. В чулане давно стояла такая сумка кожаная, бордовая, с незапамятных времён стояла. Ещё когда муж у бабушки был. Муж… Когда же он был-то? Стоя на табуретке у окна и рассматривая молоток, вспоминала. Мужа она похоронила, считай, сорок лет назад. Да… сорок. Хотя… почему сорок-то? А потому, что было ему шестьдесят восемь. А сейчас 2006-й. Вот почти сорок и набегает. Постой, оборвала она себя. И хмыкнула: тоже мне, бывший бухгалтер! Хоть и шестьдесят восемь ему было, но родился-то он в 914-м, голова! А значит, не сорок, а почти тридцать лет назад мужа-то похоронила. Тоже срок… Да чтоб тебе! Совсем уже? Четырнадцать плюс шестьдесят восемь сколько будет? 82! А значит, чуть больше двадцати лет. Н-да, голова-головушка…

– А я вообще считать умею только до девяти, ну и что? – потёрся успокоительно о ножку табурета кот.

И он не врал. Долгое общение с ненавистным телефоном довело его познания в математике именно до этих, указанных на аппарате цифр. Бабушка всегда громко проговаривала набираемые номера. Она вообще любила громко разговаривать сама с собой. И ничего не маразм. Так она давала понять потенциальным злодеям, что не одна дома, вернее – не только с котом, есть, есть кому защитить старушку, так-то!