Впервые после более чем столетнего перерыва опубликованы произведения выдающегося русского учёного-подвижника, исследователя «народного песнотворчества» П.А. Безсонова (1827–1898). В его работах исследуется жизненная идеология русского народа, выражающаяся в православной духовности, неразрывности веры и жизни, соборности, нестяжательстве и патриотизме. Былинность и документальность не противоречат друг другу: «Нить былевая-творческая и историческая: даже не две нити врозь, – это нить, обвивающая одна другую… а в конце концов – единая нить цельного создания народного, былевого-исторического мировоззрения». Фундаментальный труд Безсонова «Калики перехожие» показывает духовное могущество людей, совершающих паломничество к православным святыням, преодолевая тяжёлые испытания.
[?] Кто сегодня делает философию в России.
Том II / Автор-составитель А.С. Нилогов. –Сборник бесед с известными современными философами, публицистами, богословами и их статей. В совокупности они охватывают обширный спектр современных проблем общества и наиболее актуальных сейчас тем отвлечённо-философского знания, касаются вопросов, обсуждаемых со времён Средневековья или недавней эпохи потрясений в нашей стране. «В среде обществоведов, которые разрабатывали доктрину реформ, методологическим принципом стала безответственность, – пишет Сергей Кара-Мурза. – В ходе реформы это сказалось самым страшным образом. Пафос реформы был открыто оглашён как слом советской хозяйственной системы и создание необратимости. Сама декларация о необратимости как цели показывает глубинную безответственность как философский принцип». Диакон Андрей Кураев размышляет о полемике вокруг филиокве – главного различия между католичеством и православием в области вероучения – и приходит к выводу, что догматические споры совсем не так оторваны от жизни и бесполезны, как может показаться: в них «происходит осмысление и формулирование учения о человеке».
[?] Игорь Панин. Мёртвая вода
: Стихи. –Книга может показаться излишне мрачной. И дело не только в названии и оформлении обложки. Большинство стихотворений сборника пронизано апатией, пессимизмом, неверием в будущее:
Кто напишет о нас, выходя за поля,
коль иссякнет запас нефти, газа, угля?
Но разве стихи обязательно должны быть весёлыми, оптимистичными? Да и у самого Панина, похоже, не самые дружеские отношения со своими текстами:
Если стих на перо попросится, –
я зарежу его… Наверное.
«Панин представляется мне чрезвычайно интересным поэтом… От его книги трудно оторваться, а писать увлекательные стихи гораздо труднее, чем писать красивые», – отмечает в предисловии Дмитрий Быков.
Образы «цепляют», а если и шокируют, то всё равно не отталкивают. Рифмы оригинальны, ритм тревожен, поэтическая реальность сложна и неуютна. Жить в ней трудно, но и отказаться от неё нельзя.
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Береговая кайма
Литература
Береговая кайма
ПОЭЗИЯ
Дмитрий Цесельчук – поэт и переводчик, родился 25 мая 1946 года в переулке Сивцев Вражек на Арбате. Окончил физфак МГУ и литературную студию. Автор поэтических книг «Исход», «Август 96», «Это мой дом», «Купавна – чистая тетрадь», «Непрерывный фотомонтаж», «Очевидецъ». Лауреат литпремии «Словесность». Сопредседатель Союза литераторов России.
Дмитрий ЦЕСЕЛЬЧУК
УКРОП*
Под абажуром из прошлого времени,
Чудом висящим на свеженькой даче,
Сколько душевного жара и семени
Скольким раздарено впрок наудачу.
Радует глаз шевеленье укропа.
Дед говорил: – В нём мужицкая сила.
Не разгадала секрета Европа,
Что нас ни разу так и не добила.
Мы поднимались из пепла и пламени –
Живородила укропа корона,
И с сыновьями славянского племени
Совокуплялись дуэнья и донна.
Совы из чащи с глазищами ухали
Вслед казакам с завострёнными пиками,
Смяв оборону, натешились ухари
Сладкими стонами, смертными криками.
Под абажуром из прошлого времени
Дорого-любо потомство укропное:
Правнук зачать от укропного семени
Ищет с невестой местечко укромное.
***
А ножницы времени режут
часов циферблат на куски.
Нам слышатся скрипы и скрежет.
И так – до могильной доски
Работают впрок шестерёнки,
Колёсики бодро стучат.
И не отлежаться в сторонке,
Имея такого врача.
А ножницы времени режут
И жизни, как платья, кроят.
Ах, если б не скрипы и скрежет,
Закройщику врезал бы я.
Но скажет он: хватит поблажек
И твой уже выкроен час...
Скрип станет надрывен и тяжек, –