Литературная Газета 6318 ( № 14 2011)

Мы обратились к коллегам-писателям с двумя вопросами: «Считаете ли вы пенсионное обеспечение творческих работников справедливым?» и «Что вы думаете о накопительной системе пенсий, которую предлагает государство?» – и получили ответы.

Александр ОБРАЗЦОВ, прозаик, драматург:

– Я вышел на пенсию в 2004 году. Мне вычеркнули из стажа пятнадцать лет членства в Союзе писателей потому только, что я не использовал трудовую книжку для приращения этого стажа и держал её дома. Почему? Потому что вовсю печатал статьи и рассказы в газетах и журналах, пьесы шли в театрах. Зачем мне ещё на вахте подрабатывать? К тому же со всех моих гонораров государство исправно делало отчисления в Пенсионный фонд. Заработки были приличные по тем временам.

Но вот пенсию мне начисляли по зарплатам 60-х годов, когда я после армии с временной пропиской работал компрессорщиком в Метрострое. То есть меня числили в первых рядах театральных драматургов и прозаиков, но все заслуги пошли псу под хвост – заплатили как молодому рабочему. И как назвать депутатов Думы, принимавших подобный Пенсионный кодекс? Это разумные люди? Вспомните побоища, ряженых в женские платья, таскания женщин за волосы. Да, наш народ любит театр. А из театральных жанров исключительно фарсы. Но мне эта любовь вышла боком. Сейчас у меня 24 года стажа и 6400рублей пенсии. Стыдно кому-нибудь из руководства страны за это?

Зато у станций метро разрешено существование развалов с тряпками из Западной Европы! Там мы одеваемся в лучшее от-кутюр. И за ларьки с дешёвым, но тухловатым продуктом питания – гран мерси! А уж за возможность спуститься в метро по льготной пока карточке и взять бесплатную рекламную газетёнку прямо хочется взасос перецеловать всех трудяг-чиновников, пахнущих дорогим парфюмом и нацеленных на получение персональных пенсий по старости.

Серьёзно же говоря – мне страшно за сына и его семью. Когда они подойдут к рубежу пенсии, их там ничто не ждёт. Ни одного рубля. Потому что зарплаты большинства современников – серые, без отчислений в Пенсионный фонд.

Николай АСТАФЬЕВ, поэт, эссеист:

– Помнится, в советское время, далёкое от идеального, преподавателю университета, к примеру, при получении нового жилья полагались дополнительные «квадратные метры». Сегодня творческий работник обречён на выживание. Он вынужден думать не столько о хлебе духовном, сколько о хлебе насущном, в том числе и о достойном переходе в мир иной.

Суть же накопительной системы в полной мере сможет оценить только нынешняя молодёжь. Но совершенно очевидно, что при накопительной схеме выиграет богатейший, а с учётом инфляционных процессов всё сведётся к нулю.

Виктор БРАЧЁВ, профессор СПбГУ, автор книги «Травля русских историков» и многих других:

– Четыре года назад мне назначили пенсию 3261 рубль. Я, признаюсь, испытал настоящий шок. 2007 год, кризиса нет, идёт золотой дождь из нефтедолларов, огромный Стабилизационный фонд, а профессору, преподавателю Санкт-Петербургского университета, назначают такую оскорбительную пенсию. Как жить? Кого воспитывать? Сейчас в общественном сознании доктор наук, профессор – это странное существо, нищий, неудачник. По крайней мере я себя таковым сегодня ощущаю.

И тем не менее я учу и воспитываю, но мои студенты видят, как обо мне заботится родное государство, и делают неутешительные для меня и государства выводы. Мало кто стремится подражать малообеспеченному профессору столичного вуза. В итоге наши выпускники находят себе иные сферы деятельности.

Должен сказать, что за двадцать прошедших лет историки-профессионалы не вымерли. Уверен, что я и мои коллеги будем работать, даже если перестанут платить. Для многих, в том числе и для меня, – это смысл жизни.

О накопительной же части пенсии пусть рассуждает тот, у кого есть возможность что-нибудь накопить.

Зоя БОБКОВА, поэт, прозаик, главный редактор газеты «Приневский край»:

– Конечно, не считаю. Справедливо – это когда труд оценивается по его значимости. А разве работа творческого работника хоть как-то оплачивается? Я не имею в виду литераторов, производящих детективы или дамские романы. Эти «творения» всегда считались паралитературой, «развлекалками», но от нашего времени останутся только художественные произведения, именно по ним будут потомки судить о прошлом. Кто бы знал Чапаева, если бы о нём не написал Фурманов?