Литературная Газета 6319 ( № 15 2011)

Это выдержки из рекламных проспектов для туристов, желающих пощекотать себе нервы не только компьютерной игрой «Сталкер», но и наяву. Спустя 18лет после чернобыльской ядерной аварии началась бойкая торговля путёвками в город-призрак, и желающих рискнуть своим здоровьем, как ни странно, и на самой Украине, и за рубежом оказалось так много, что между туркомпаниями, первыми открывшими страшноватенький маршрут, и госструктурой разгорелся нешуточный скандал.

Пока одни мечтают сфотографироваться на фоне саркофага, другие требуют закрытия всех АС. После трагедии на Фукусиме волна протестов против использования атомной энергии прокатилась по всему миру. Германия временно отключила от энергосети семь самых старых немецких станций, многие страны объявили о приостановке программ развития атомной энергетики.

По данным МЧС, в результате катастрофы на Чернобыльской АЭС, 25-летний печальный юбилей которой мир отметил вчера, радиоактивному загрязнению только в России подверглась территория общей площадью почти в 60тысяч квадратных километров. В зоне радиоактивного загрязнения остаются 4тысячи населённых пунктов, в которых проживают более 1,5миллиона человек. Последствия аварии на Фукусиме, где уровень радиации достигает 900миллизивертов в час при норме в 0,05–0,2микрозиверта, ещё только предстоит оценить.

На пути из Токио в Сэндай, что примерно в шести сотнях километров к северу от столицы, пришлось сделать громадный крюк – власти перекрыли скоростные автомагистрали, чтобы ничто не мешало проезду спецтехники и машин сил самообороны. На северо-восток, в зону бедствия, проносились трейлеры, гружённые биотуалетами, военные тягачи с бульдозерами, экскаваторами и другими спецсредствами. На кузовах – одна и та же табличка: «Командированы для ликвидации ущерба».

На подъезде к префектуре Фукусима, в которой японские атомщики продолжают бороться с последствиями аварии на АЭС, в районе городка Агано нас остановил полицейский кордон. В ноздри ударил свежий холодный воздух. Осознав, что уже забрались достаточно далеко на север от Токио, бросились к багажнику за тёплыми куртками. Меня и двух моих английских коллег попросили подробно изложить причину нашей поездки. Белокурые Том и Айвор хохмили, не подозревая, что в этот момент я всеми правдами и неправдами уговариваю полицейского в белой маске пропустить нас, «иностранных журналистов», «глупых гайдзинов», в зону бедствия. Нас пропустили, но с автомагистрали пришлось свернуть, так как по ней должен был проследовать спецтранспорт.

Примерно в 80 километрах от зоны отчуждения попалась бензоколонка, перед которой выстроилась очередь в несколько сот автомобилей. Я высунулся в окно спросить у деда с жидкой седой бородёнкой из соседнего пикапа, из-за чего такая очередь. Но старик отвернулся. Водители всех соседних машин отводили глаза от нас – иностранцев, сидящих в такси с токийскими номерами. И только двое детишек из впереди стоящей машины не боялись смотреть нам в глаза. Они были свободны и безмятежны, их не сковывала скорлупа национальных условностей. Или национального иммунитета?