Литературная Газета 6321 ( № 17 2011)

Вот выстроились по ранжиру.

Вот прогремело «шагом-арш!»

Пошла служить надежда мира,

наш молодняк, подлесок наш.

А мы, стареющие корни

не отрывая от земли,

ещё пристрастней и упорней

живём, где жили и росли.

И вслед поющему отряду,

что за солдатскою судьбой

ушёл, махнём рукой – и рады

гордиться ими, как собой.

А тех мальчишек узкоплечих,

что побеждали на войне,

или в ровесниках я встречу,

иль разглядите вы во мне.

Перевод А. IIРЕЛОВСКОГО

Иннокентий ЭРТЮКОВ

(1916–1991)

Прощай, чужая сторона...

Сама огнём опалена

За то, что жгла другие земли,

Прощай, чужая сторона,

Молчи и песням нашим внемли.

Скорее б на родной порог

Ступить нам!

Счастья нет огромней!

Ты ж оставайся, но урок,

Тебе преподанный, запомни.

Не помогли ни спесь тебе,

Ни блеск твоей хвалёной стали...

В борьбе со злом Кюн-Эрбийе*

Так чёрных духов побеждали.

Прощай, чужая сторона,

С чужой весной, с чужою речью

Для нас горька и солона

Вода твоих озёр и речек.

Да, мы уходим в край родной,

Сыны Днепра и парни с Лены.

Жаль, что не можем взять

с собой

Друзей погибших прах

 нетленный.

Вот песня вспыхнула опять,

Литавры бьют, поёт 

валторна...

Прощай, и лучше не пытать

Тебе судьбы своей повторно.

Ты это втисни на века

В свои предания и святцы...

Прощай, чужая сторона!

Не заставляй нас возвращаться!

Перевод С. ШЕВКОВА

_______________

*Кюн-Эрбийе – богатыри, победители зла.

Алексей БЭРИЯК

(1912–1979)

Подарок

Мягкой замши рукавицы

Разузорены шелками,

Лисий мех на оторочке

Полыхает огоньками.

Из Якутии далёкой

Русский воин в час досуга

Получил подарок этот

От неведомого друга.

«Будь бесстрашен,

Храбрый воин...» –

Так записка говорила.

И была в словах привета

Вдохновляющая сила...

Это девушка-якутка

Другу – русскому солдату –

Посылала свой подарок.

Как любимому и брату.

Перевод А. ОЛЬХОНА

Алексей БРОДНИКОВ

(1917–1998)

Моей винтовке

Вышла ты из-под резца

Токаря толкового,

Номерная, образца

Тысяча... такого-то.

И на вспыхнувшей войне,

На войне невиданной,

Старшиной была ты мне

Под расписку выдана.

Ни окопы не спасут,

Ни бойница узкая,

Если сдружатся якут

И винтовка русская.

Фрицу пуля – прямо в глаз,

Отвилась верёвочка...

Эх, была ты в самый раз

По руке винтовочка!

Свыкшись с жизнью фронтовой

И затвором лязгая,

Я с тобою, как с женой,

Изъяснялся ласково:

«Есть уздечка у коня,

Аромат у яблочка,

Свет у звёзд, а у меня

Ты – пятизарядочка...

Вот закончим воевать,

И в селе, за далями,

Пусть меня увидит мать

Целого, с медалями...

И помчатся годы пусть,

Поднимаясь озимью...

Пусть врачам не навяжусь

Со своею осенью.

Пусть навеки нас с тобой

Свяжет лучик тоненький –

Редкий кадр фронтовой,

Старой кинохроники...»

Перевод С. ШЕВКОВА

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Поэзия Дагестана

Многоязыкая лира России

Поэзия Дагестана

Пока старухам снятся сыновья

Хизгил АВШАЛУМОВ

(1913–2001)

В кабинете Гитлера                                                                                                                     

Уж третий день,

как кончилась война,

Cтволы орудий смолкли и остыли…

И наступила в мире тишина,

Которую давно мы позабыли.

Глазам не веря, здесь, в чужом краю,

Среди друзей, войною опалённых,

Я в кабинете Гитлера стою

И озираю стены изумлённо.

И с горьким чувством думаю

о том,

Что мне напоминает это место,

Покинутое хищником гнездо,

Разрушенное праведною местью.

Замусорен безмолвный кабинет

Того, кто был вчера грозою мира,

И на полу валяется портрет

Навеки побеждённого кумира.

Смеётся старшина немолодой,

И, головою раненой качая,

Становится на Гитлера ногой,

Но этого совсем не замечает.

Извёстка опадает с потолка,

И с ненавистью фюрер бесноватый

Колючим взглядом из-под сапога

Глядит на седовласого солдата.

А я картиной этой поражён…

И кажется мне даже на мгновенье,

Что я в окопе сплю и вижу сон

Перед последним нашим

наступленьем.

Но я не сплю… Я в логове врага,

Откуда шли кровавые приказы

И посылала жёсткая рука

К нам полчища коричневой заразы.

Нет, я не сплю… Я вижу,

как во сне,

Застывшие руины Сталинграда,

И степи украинские в огне,

И тяжкие страдания блокады.

Да, я не сплю… Я слышу наяву

Истошный крик растерзанной

 Хатыни

И сёла белорусские в дыму…

Я знаю, мне не спать уже отныне.

Ведь горький плач сирот и чёрных

 вдов

Мой острый слух вовеки не забудет

И, потрясая сердце до основ,

И через сорок лет меня разбудит.

Но в этот миг прекрасный,

как весна,

Я думаю в пустынном кабинете

О том, какая, Боже, тишина

Настала наконец на белом свете.

Ничто не омрачит её пока,

Хоть с ненавистью фюрер

 бесноватый

Колючим взглядом из-под сапога

Косится на советского солдата.

Перевод М.АХМЕДОВОЙ-КОЛЮБАКИНОЙ

Муталиб МИТАРОВ

(1920)

Старухам снятся сыновья

Перевалило за полночь. А ночь

Прохладна и темна в горах

в апреле.

Под буркой неба горы спят.

В постели

Спят люди. Только мне

уснуть невмочь.

Ещё огонь горит в одном окне.

Кто там не спит? И я,

уняв тревогу,

Шагами мерю гулкую дорогу,

И, старая, встаёт навстречу мне

Мать друга, что остался

на войне...

И на столе её – остывший ужин.

Я не ошибся – был я очень нужен:

О сыне мать рассказывает мне.

О том, каким он был,

когда был мал,

Как говорил, как бегал,

как смеялся.

Передо мною друг мой раскрывался

Таким, каким и я его не знал.