Литературная Газета 6322 ( № 18 2011)

Большой раздел в документе был посвящён месту Мао Цзэдуна в истории и его идеям. Общая оценка его деятельности была выражена следующими словами: «Товарищ Мао Цзэдун – великий марксист, великий пролетарский революционер, стратег и теоретик. Если рассматривать его жизнь и деятельность в целом, то заслуги его перед китайской революцией в значительной степени преобладают над промахами, допущенными в «культурной революции». Его заслуги занимают главное, а ошибки – второстепенное место».

При этом подчёркивалось, что от ошибок не застрахован никто, их совершали и Маркс, и Ленин. Далее в документе подвергались критике как те, кто, ссылаясь на ошибки Мао Цзэдуна, «пытается отрицать научную ценность его идей», так и те, кто отрицает совершение им ошибок и призывает во всём следовать его указаниям. По мнению авторов документа, необходимо отделять «идеи Мао Цзэдуна» как научную теорию от его ошибок.

Подобная оценка Мао Цзэдуна, на наш взгляд, объясняется необходимостью легитимации права Компартии на руководство китайским государством и строительством социалистического общества в китайской версии. Если бы вся деятельность Мао Цзэдуна была сведена к ошибкам, то, естественно, возник бы вопрос о законности руководящего места КПК в китайском обществе. Ради сохранения социально-политической стабильности в стране китайские руководители не могли допустить идейных шатаний в партии и народе.

Мао Цзэдуна часто сравнивают со Сталиным, и в этом нет ничего удивительного, ибо они были во многом похожи и в своих деяниях, и в своих преступлениях. Но в Китае, причём не только на официальном уровне, бытует мнение, что в Советском Союзе со Сталиным «обошлись неправильно», поскольку у него были и большие заслуги, а кроме того, критика его деятельности носила больше эмоциональный, чем научный характер.

Китайцы считают, что подобный подход применительно к Мао Цзэдуну чреват громадными потрясениями для страны. Одно дело – считать Мао Цзэдуна вождём китайской революции, пусть и совершающим ошибки, другое дело – признать его диктатором, тираном, принёсшим своему народу одни только бедствия.

В конечном счёте в отношении Мао Цзэдуна был принят принцип «саньцикай» – 3:7. То есть считается, что в его деятельности 70% было положительного и только 30% отрицательного. Кстати, точно так же в Китае оценивают и деятельность Сталина.

Вместе с тем подчёркивается, что между Мао Цзэдуном и Сталиным была большая разница. Как-то один китайский философ сказал мне, что в отличие от Сталина Мао Цзэдун не отдавал приказов «рубить головы», он даже говорил: «Если отрубить голову, она не вырастет, необходимо перевоспитывать людей». Он сослался в этой связи на пример Дэн Сяопина и других руководителей партии, подвергшихся репрессиям, но оставшихся в живых. В ответ на моё замечание о судьбе Лю Шаоци, Пэн Дэхуая и других деятелей КПК мой знакомый выразился так: «Они были доведены до смерти, но голов им не рубили». Ответа на мои слова о том, что не имеет значения, как погибли во времена «культурной революции» сотни тысяч китайцев, не последовало. А ведь, по некоторым зарубежным источникам, в период «культурной революции» погибло около 10 миллионов человек.

Тем не менее нельзя отрицать того, что в период «культурной революции» абсолютное большинство высших партийных и государственных деятелей остались в живых.

После принятия «Решения» «идеи Мао Цзэдуна» продолжают оставаться официальной доктриной КПК, причём в главную его заслугу ставится «китаизация марксизма». Однако по мере осуществления модернизации китайского общества на первый план постепенно выходит «теория Дэн Сяопина о социализме с китайской спецификой».

Хотя эта теория объявляется продолжением «идей Мао Цзэдуна», в действительности она представляет собой совершенно новое учение. Дэн Сяопину принадлежит заслуга создания национальной, китайской модели социализма. Её основные принципы заключаются в следующем: в области экономики – это сочетание социалистических и несоциалистических форм собственности и хозяйствования при решающей роли социалистического уклада; сочетание плановых и рыночных начал (теперь в Китае существуют не пятилетние планы, а пятилетние программы развития народного хозяйства); активное привлечение иностранного капитала и передовых зарубежных технологий при последовательном проведении в жизнь принципа опоры на собственные силы.

Но имя Мао Цзэдуна сохраняется в истории страны как символ национального возрождения. Ему ставится в заслугу обретение Китаем подлинной национальной независимости. Даже на Тайване мне пришлось слышать следующее мнение об исторической роли Мао Цзэдуна. Во-первых, он заставил уважать Китай, считаться с ним. Во-вторых, он покончил с раздробленностью страны, её разделением на ряд «феодальных княжеств», управляющихся милитаристскими кликами.

В-третьих, благодаря ему Китай обрёл атомную бомбу. В-четвёртых, он приостановил моральную деградацию китайского общества, наблюдавшуюся в 30–40-е годы прошлого столетия.