Литературная Газета 6322 ( № 18 2011)

«Случай безобразный, но вопросы есть не только к застройщику, но и к должностным лицам. На самом деле это здание было снесено в соответствии с ордером, выданным административной инспекцией. Просто сам порядок выдачи этого ордера, выдачи согласовательных документов был нарушен, – заявил Собянин. – Поэтому к должностным лицам, которые это сделали, будут приняты не только меры дисциплинарного характера (некоторые из них уже не работают), но и возбуждено уголовное дело. А что касается непосредственно самого застройщика, то, конечно, это всё происходило не без его участия. Поэтому мы сделаем так, чтобы он восстановил это здание и его переднюю стенку».

За красивым фасадом

Конечно, восстановленный фасад – лучше, чем новое здание из стекла и бетона, но всё же это не решает проблему в корне. Городские власти признают, что ситуация требует системного решения. Даже мэр признаётся, что сносы исторических зданий, которые не являются памятниками, но составляют среду, стали в столице порочной системой.

«Это целый бизнес, когда под видом того, что здание непригодно, оно сносится, причём нанимаются какие-то «левые» фирмы, потом перепродаются эти контракты и так далее, – констатирует Сергей Собянин. – В результате вместо памятника остаются одни руины, и с чистого листа начинаются новое проектирование и возведение крупномасштабного здания. С этим, конечно, надо заканчивать. Речь идёт о том, что в исторической части города, особенно это касается памятников культуры, мы не будем давать разрешение на увеличение объёмов застройки. И если ты снёс какое-то здание, то должен на месте снесённого здания возвести объект в тех же параметрах. И тогда у тебя нет смысла его сносить. Ведь снос здания мотивируется в первую очередь тем, что ты снёс здание, запроектировал новое здание, получил вместо пяти тысяч квадратных метров 20 тысяч. Эту ситуацию мы убираем: если ты снёс здание в пять тысяч (квадратных) метров, ты пять тысяч метров в лучшем случае и получишь. А если ты снёс ещё с нарушением, то ты получишь административные штрафы и уголовное дело, если это памятник архитектуры».

Впрочем, и эти требования застройщика участка на Большой Якиманке не смущают. «Визуально наш проект, в том числе и главный фасад, и так полностью соответствует тем зданиям, которые находились на этом участке», – говорит представитель «Капитал груп» Динара Лизунова. По проекту, общая площадь объекта – около 10 000 кв. м, из них примерно 6000 кв. м – надземная часть, полностью соответствующая тем площадям, которые дом занимал изначально.

Как ни удивительно, но против строительства строго в габаритах снесённых исторических зданий выступают профессиональные архитекторы. И их аргументы справедливы. Раз уж принято решение строить что-то новое, то и проект должен быть индивидуальным, применимым к конкретному месту. Простое копирование старого – это тоже не выход. Хотя, конечно, высотные и плотностные ограничения должны быть. И связаны они не только с тем обстоятельством, что ранее на этом месте было другое здание, но и с окружающей застройкой, и с оценкой транспортной ситуации. В развитых европейских странах для исторической городской среды приняты не только общие ограничения по объёмам строительства, но нередко регламентированы и материалы, из которых можно строить. Согласитесь, новая качественная архитектура из «вечных материалов» вроде природного камня, гранита, мрамора и т.п. может оказаться куда лучше, чем бетонный новодел, слепо копирующий старое здание, которое в своё время и статус памятника не получило потому, что специалисты не нашли в нём ничего уникального.

Высотные и плотное ограничения для строительства в центре города в принципе должны были быть прописаны в Правилах землепользования и застройки, которые принимаются вместе с Генпланом развития города. Но, видимо, в наших условиях их оказывается недостаточно, раз власти вынуждены предпринимать дополнительные усилия.

С надеждой на изменения

Конечно, и сегодня в городе есть инвесторы, которые бережно относятся к историческим зданиям, которые вкладывают значительные средства в реставрацию и возвращают к жизни интереснейшие творения архитекторов прошлого.

Но реставрация – дело затратное, обычно она обходится как минимум в полтора раза дороже простого строительства. Между тем разговоры о компенсации понесённых затрат пока остаются лишь разговорами. Слабо прописанные в Федеральном законе о памятниках нормы о возврате потраченных на реставрацию средств практически не работают. А попытки эти нормы усилить (в Госдуме сейчас как раз обсуждаются поправки в Федеральный закон о памятниках) обычно сталкиваются с жёстким противостоянием Минфина, у которого свои резоны, также основанные на горьком опыте: любые льготы в отечественных условиях стремятся превратиться в лазейку для ухода от налогов.