Литературная Газета 6324 ( № 20 2011)

Общая оценка: Оценить: 4,0 Проголосовало: 2 чел. 12345

Комментарии:

Ради искреннего слова

Литература

Ради искреннего слова

Александр СОРОКИН

Выпускник МИИТа и Литературного института им. Горького. Автор трёх поэтических книг. Победитель четвёртого Московского международного поэтического конкурса «Золотое перо – 2007» в номинации «Лучшие стихи о москве».

У РАБОЧЕГО СТОЛА

Не считая за науку

своевольный ход строки,

полюбил я плыть по звуку,

как по звёздам – моряки.

На привольном бездорожье,

слыша дальних стран прибой,

без границ и без таможни

выбираю край любой.

Пусть недолго это длится –

а без странствий жизнь скучна, –

я не буду торопиться

жемчуг выловить со дна.

Так проходит час за часом,

день за днём – года бегут…

Есть ли карта, где указан

мой несбывшийся маршрут?

Мне бы обернуться птицей,

да природа не дала.

Буду в комнатке ютиться

у рабочего стола.

Скучным дням я цену знаю

и, ведом своей звездой,

на дворец не променяю

клетку с дверцей золотой.

ТАК БЫВАЕТ

Ярких дней промежуток

короткий

нам напомнил о солнце не зря:

мы плывём перевёрнутой лодкой

по холодным волнам октября.

Днище неба промокло без пакли,

землю в озеро луж превратив.

Бьют о жесть монотонные

капли,

сочиняя бездомный мотив.

Что-то будет ещё,

что-то будет,

перетерпим – и станет ясней.

Дни мелькают в осенней запруде

полосатой гурьбой окуней.

Срок настанет – и вынырнет рыба

золотистого нового дня.

Непогода в глазах твоих, ибо

ты в других не находишь меня.

Так бывает, поверь, так бывает:

мир простужен и холодно в нём,

солнце долгие тучи скрывают…

Мы вернём наше солнце, вернём!

ВЕРЮ

Среди дрязг и фанаберий

трудно биться об заклад,

но себе я всё же верю

и земле поверить рад.

К вере нет дороги торной.

Путь без веры – звук пустой…

Ради пьяни подзаборной,

ради власти не святой,

за блудницу и за вора,

богача и трепача,

за отребье хуже сора,

за пропавших сгоряча;

ради искреннего слова

и проснувшихся сердец,

ради мира остального,

ради жизни, наконец, –

в смуте, слабости и силе

(ей, всесветной, не до сна)

поднимается Россия,

небом заговорена…

Я ГОТОВ

Забываю о жизни и смерти

и не знаю, молиться кому

в золотые мгновения эти –

их умом я никак не пойму:

залетая незнамо откуда,

увлекая незнамо куда,

воспаряют слова из-под спуда

и ложатся на лист без труда.

В них так много нежданного

света

и задора, грозящего тьмой!

– Ты готов поплатиться за это

своей честью и жизнью самой?

Я готов, ибо сердце ликует.

И тоскует, когда в тишине

ветер этих мгновений не дует

и слова замирают во мне…

МОЛИТВА

Чаша страданий до дна не испита,

и у России молитва – пол-литра.

Времечко наше

чем гаже, тем злей…

Милости к падшим

чашу налей!

В ТАКИЕ ДНИ

И дни идут, и снег идёт –

посланник неба безъязыкий,

и верится: его полёт

необычаен в судеб книге.

На этот раз под Рождество

зима на зимушку похожа.

Земле сейчас милей всего

снегов пуховая одёжа

и лёгкий ласковый мороз…

В такие дни, скупые вроде,

в груди встаёт во весь свой рост

благоговение к природе.

По свежевспаханной лыжне

скольжу, не убавляя шага,

и вьётся в белой тишине

снежинок шустрая ватага.

Вливаясь в этих дней поток,

пью откровенье снеговое

и берегу для лучших строк

минуты светлого покоя.

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 3,7 Проголосовало: 3 чел. 12345

Комментарии:

И ты тоже обезьяна

Библиосфера

И ты тоже обезьяна

КУМИРНЯ

Захар Прилепин. Чёрная обезьяна . – АСТ, 2011. – 288 с. – 20 000 экз.

Поговаривают, будто Захар Прилепин, отрёкшись от революционных порывов и пацанской этики, написал совершенно ему не свойственную, тематически неожиданную книгу. Не верьте! Того яростного запала, что был в «Саньке», в новом романе нет (хотя то, что Прилепин как прозаик меняется, было понятно ещё по сборнику рассказов «Ботинки, полные горячей водкой»).

Детективная рефлексия

Впрочем, в «Чёрной обезьяне» присутствует рефлексия не меньшая. Да и типаж героя-бунтаря, по сути, остаётся прежним. Хоть автор, смещая акценты, и утверждает, будто теперь перед нами не пацан-переросток с городской окраины, а вполне взрослый человек, журналист, любящий отец двоих детей, психологическая незрелость персонажа налицо. И дело даже не в том, что в финале романа герой оказывается не только человеком малоприятным, но ещё и не очень здоровым, а, скорее, в том, что ведёт он себя на протяжении всего повествования по меньшей мере странно.