Литературная Газета 6333 ( № 29 2011)

Собственно, обобщение – именно тот приём, что делает прозу Слаповского такой увесистой, значимой и одновременно такой художественно неприглядной. Осознанно расширяя границы литературного замысла, экспериментируя с масштабами смыслов и образов (то в одном персонаже – характер целого поколения, то в диалогах о судьбе родины – лишь авторская позиция), Слаповский, видимо, забывает о том, что фабула всё-таки «не резиновая» и что, громоздя её и дальше подобным образом, рискуешь в качестве ответа на вопрос: «Так о чём же книга?» – услышать недоумённое молчание.

Принцип «обобщённости» как способ особого выражения авторской мысли у Слаповского в «Большой книге перемен» преобладает буквально во всём. Потому и выходит, что персонажи все сплошь одинаковые, словно спички в коробке, события предсказуемы, а мысль вроде бы и есть, и вертится на языке, но так и забывается, не вспомнившись. Всё где-то рядом, вокруг да около, при том что автор не ставит себе цели запутать читателя, не подменяет реальные значения символами («говорящие» фамилии не в счёт), по большей части не усложняет текст, а изъясняется прямо и открыто, как и подобает народному писателю (о том, насколько Слаповский – народный, речь пойдёт ниже). Герои и события романа «склеиваются» между собой и получают оценку всегда лишь по критериям того дуалистичного, чёрно-белого мира, в котором существуют по воле автора. Братья Костяковы явно нечисты на руку, но умны и рассудительны, не лишены человеческих качеств; Даша – естественна, благородна, но на самом деле эгоистична, мелочна и фальшива, хотя в первую очередь обманывает саму себя; Немчинов в кульминационной сцене хочет восстановить справедливость, но в итоге сам становится виновником нелепого убийства; Шура стреляет в Немчинова, а попадает в Дашу. Кто виноват? Непонятно, да и в контексте не так уж важно. Таким образом выстраивается внутренний мир романа. «У каждого своя правда» – осознание героями этой нетривиальной истины и есть, пожалуй, главная перемена в меню «Большой книги перемен».

Народная мыльная опера

Что касается «народности»… Я считаю, что народность – это прежде всего для народа и только во вторую очередь – о народе. Жаль только, что современный русский народ так слабо нуждается в высокой литературе. В этом отношении Слаповский – безусловно народный писатель. Он не только реалистично описывает проблемы сложившегося общества, его «палубного» устроения, его природной, исторически укоренившейся неоднородности, контрастности, его сложного и противоречивого характера, но и блестяще умудряется воссоздать на бумаге ту форму повествования, которая бы больше всего этот народ заинтересовала, – форму захватывающей мыльной оперы, телевизионного сериала. Художественность здесь отступает под наплывом многочисленных перипетий, неоправданных сюжетных коллизий и словесно безликих образов, которые создавались с расчётом на последующую визуализацию. Так масскультура неотступно и целенаправленно подминает под себя отечественную прозу.

В «Большой книге перемен» Слаповский развивает сразу и подчас параллельно целый ряд вопросов, большинство из которых остаются риторическими и абстрактными. Цель заключается не в поиске окончательного ответа, не в конкретном решении той или иной задачи, а в самой вопросительной интонации, в силе и броскости авторского жеста. Подчас в науке тот, кто выдвинул гипотезу, становится более известным, чем тот, кто её развил и доказал. Так же в последнее время получается и в литературе: чем ярче демонстрирует автор степень своей «наболевшести», чем больше вопросов задаёт, тем лучше принимает его литобщественность. И пусть его возгласы истеричны, вопросы безответны, а желание расставить точки над «i» не всегда вызывает доверие, зато престижная премия практически обеспечена. И хитроумное название к тому располагает.

Статья опубликована :

№31 (6333) (2011-08-03) 1

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Исповедь неприсоединения

Библиосфера

Исповедь неприсоединения

ОБЪЕКТИВ

Сергей Есин. Дневник ректора 2004 . – М.: Издательство Литературного института им. А.М. Горького, 2011. – 560 с. – 1000 экз.

Сергей Есин. Дневник 2009 . – М.: Издательство Литературного института им. А.М. Горького, 2011. – 624 с. – 1000 экз.

Искусство рождается там, где начинают бить часы. То есть где начат отсчёт и введено ограничение по времени. Поставлен предел, за который хочется вырваться.

В случае Есина эти часы министерски хриплые, напольные, в коробе красного дерева, с матово отсвечивающим маятником и римско-циферным циферблатом. Почему, например, не собранный в Китае электронный будильник? Исключительно из-за ритма.