Литературная Газета 6335 ( № 31 2011)

Евгений Мякишев — поэт из Питера с эпатажной манерой — представляет в журнале не свойственные ему традиционные, слегка архаизированные стихи, высокопарностью интонации вызывающие аллюзию к поэтам XIX века. Складывается впечатление, что эта высокопарность и внезапное разрушение читательского ожидания (с помощью вкрапления современной лексики) — умелый стилистический приём, средство внести «живинку» в стихотворение. Так, весну — «животную вакханку» — лирический герой посылает «в отстой на дно морское», а в сюжетной балладе про Галину и медведя — неожиданная концовка:

Сей текст я писал, разгоняя тоску. А что до медведя... Остался живой.

Стихи Дмитрия Строцева восходят к обэриутской — главным образом хармсовской — традиции. Но лёгкость восприятия обманчива — при внешне простых рифмах и деталях вживание в поэтический мир Строцева оказывается непростым ввиду причудливого переплетения логических связей. Однако в целом создаётся ощущение удивительно светлого поэтического мира:

от дум докучных от мечты глазами упаду в цветы чтоб таяли и умирали и таяли как минералы на быстрых стеблях зажжены костры надежды и весны они от ярости немеют а петь иначе не умеют

Заслуживают внимания в подборке и стихи Наты Сучковой, Марии Марковой, Михаила Свищёва, Владимира Беляева, Сергея Строканя, Светланы Михеевой, Михаила Шелехова, Евгения Кольчужкина, Екатерины Косьяненко, Мариян Шейховой.

Борис КУТЕНКОВ

Статья опубликована :

№34 (6335) (2011-08-31) 5

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 1 чел. 12345

Комментарии:

Амбидекстр, или Двурукий

Библиосфера

Амбидекстр, или Двурукий

КНИЖНЫЙ  

  РЯД

Георгий Яропольский. Я не тот человек : Стихи. - Таганрог: НЮАНС, 2010. - 50 с. - 500 экз.

Георгий Яропольский, живущий в Нальчике, известен не только как поэт, автор сборников стихов «Акт третий, сцена первая», «Реквием по столетию», «Сфера дымчатого стекла», «Нечто большее», «Холмы Хлама», но и как переводчик художественной прозы (например, романов Д.М. Томаса, Д. Митчелла, М. Эмиса, Дж. Кэрролла, С. Холла). В отношении к себе такой же двуипостасный автор Михаил Яснов применил звучный термин «Амбидекстр», назвав так новую книгу своих стихов, вышедшую в прошлом году. «Амби-декстром», «двуруким», одинаково владеющим правой и левой рукой, велик соблазн называть всякого мастера поэтического слова и художественного перевода.

Но в сборник Георгия Яро-польского «Я не тот человек» вошли только собственные стихи — не переводы. Единственное, кажется, непосредственно переведённое стихотворение — «Утренняя серенада» из Филипа Ларкина (в оригинале название — «Aubade», значение многозначное, в том числе религиозное, — «заутреня», «утреннее песнопение»). Стихотворение более чем трагическое, к серенаде в привычном значении любовной песни имеющее слабое отношение, — о еженощном ожидании и бесплодном осмыслении неизбежной смерти:

...смерть, что подобралась на сутки ныне

и мыслей не оставила в помине,

кроме одной: когда и где — я сам?

Вопрос напрасен, но, как вспышка, слово

небытие пронзает снова,

хлеща в потёмках плетью по глазам.

На этот вопрос человеку при жизни не найти ответа, и спасают лишь будничная занятость и рассвет, который маскирует до следующей ночи страх перед небытием:

Нет солнца, небо белое, как глина.

Опять зовёт работ рутина.

А почтальоны, как врачи, — из дома в дом.

В предисловии к этой книге стихов Марина Кудимова говорит о Георгии Яропольском, что он из тех поэтов, которые «мучаются «последними вопросами», ставят их, что называется, ребром и ответы иссекают из этого ребра, словно бы вечно воспроизводя первый акт творения... Как правило, они строят свой поэтический мир по образу и подобию той национальной традиции, в которой родились и развились».

Согласившись с утверждением, что Георгий Яропольский любит ставить в своих стихах «последние вопросы» (и выбирает для переводов, вероятно, творения авторов, тоже задающихся дилеммами уровня не ниже «быть или не быть»),

посмею всё же оспорить второй тезис М. Кудимовой. Дело в том, что Георгий Яропольский строит свой поэтический мир на основании явно не одной «национальной традиции». В его поэзии нашли отклик вся евроазиатская культура и философия. И я не уверена, что надо из этого массива выделять «английскую культуру», хотя Георгий Яропольский переводит, как правило, англоязычных авторов, и прочие национальные культуры — «и острый галльский смысл, и сумрачный германский гений», а равно «застолб-

лять» поиск Бога и смысла жизни за какой-то одной культурой — допустим, за русской. По-моему, наоборот, двуязычный поиск оправдания своего бытия перед непреложным