Литературная Газета 6335 ( № 31 2011)

Аристотель отмечал: «Обмен возник из потребностей разросшейся семьи, члены которой первоначально сообща владели и пользовались вещами. Пропорция обмена должна быть такой, чтобы она могла поддерживать отношения в сообществе. Руководящим принципом должны быть не интересы индивидов, а интересы общества. Умения людей различного статуса должны обмениваться по норме, пропорциональной статусу каждого. Продукт труда строителя должен обмениваться на многократно умноженный продукт труда сапожника. Иначе взаимность нарушилась бы и сообщество не сохранилось бы».

Итак, вроде бы тот же самый рынок Адама Смита, но с небольшой поправкой: вместо «невидимой руки рынка» пропорции определяет сообщество. (Кстати, и сам Адам Смит писал по-другому – он осуждал идею, что личный интерес купца служит благу сообщества!)

Применительно к нашей реальности это означает, что именно «российское сообщество», а не абстрактный мировой рынок должно определять пропорции обмена. Ведь мировому рынку и стоящим за ним другим «сообществам»: американскому, немецкому, японскому – не нужны вовсе наши образование, здравоохранение, наука, культура, социальная сфера, а уже тем более оборона и безопасность.

Если устанавливать сегодня обмен с мировым рынком исходя только из реалий мирового рынка, его структура будет перекошена в сторону работников сырьевого сектора. Ведь мировой рынок нуждается только в сырье. Всё остальное – наши собственные потребности. Так же, как и у американцев и европейцев. Если же продолжать действовать сугубо «по-рыночному», все жизненно важные сферы, от которых зависят долгосрочная конкурентоспособность и независимость страны, будут ущемлены, а значит, будет нарушена «взаимность отношений». Никто не захочет работать учителем, врачом, учёным или будет работать плохо или эмигрирует.

Таким образом, исправление пропорций в оплате труда – это ключевое условие развития. Это не значит, что платить надо сразу столько же, сколько на Западе. Это значит, что соотношение внутри страны должно быть другим и поддерживаться может только самим государством. Как раз против рыночной тенденции.

То же самое наблюдается и на Западе. Если работники образования, здравоохранения не будут получать по крайней мере зарплату, сопоставимую с работниками производственного сектора, коммерческого, а уж тем более сектора бытовых услуг, бесполезно говорить о научно-техническом прорыве. Зачем учиться, кому учить, если работа без образования как минимум не хуже, а человек всегда ищет, как легче.

Кроме оплаты нельзя также игнорировать социальный статус этих профессий. В советское время представители науки и культуры тоже не зарабатывали слишком много. Но их труд был почётным. То есть кроме материальных есть и моральные стимулы, которые определяют пропорции обмена.

4. Сети доверия

В обществе необходима другая атмосфера. То, что происходит сейчас, – это распад социального капитала, который на новом этапе развития мировой экономики как раз становится главным фактором конкуренции. Если не существует людей, которым можно доверять, причём на всех уровнях, невозможно представить экономический рост. Когда отсутствует доверие между людьми, а также доверие людей к власти и к институтам, всё будет делаться с трудом и за очень большие деньги, так как учитываются огромные риски и трансакционные издержки. Поэтому для любого проекта надо значительно больше денег – в разы.

Конечно, это во многом результат распада СССР и последовавшей за этим аномии – отсутствия ценностей. Но за последние годы власть ещё усугубила это – прежде всего потому, что любое самостоятельное объединение граждан она почему-то воспринимает, как унтер-офицер Пришибеев, кричавший: «Больше трёх не собираться!» А ведь Америка и Европа поднимались за счёт энергии и доверия небольших сообществ, которые затем стали основой национальных сетей доверия. Здесь и местное самоуправление, и такая интересная форма, как потребительская кооперация, и различные формы взаимного кредита.

Если миллион людей, прежде всего предпринимателей, поставщиков, потребителей, местных чиновников, просто работников, специалистов, может о чём-то договориться без непосредственной оплаты в данный момент, то возникает так называемый мультипликатор безденежного эквивалента. Это даже не бартер, а более широкое понятие, включающее стратегические, долгосрочные договорённости. Предположим, миллион человек договорились в пределах 100 тысяч долларов каждый – вполне реально для малого бизнеса, кооперации, сельхозпроизводителей. Это уже автоматически сто миллиардов долларов. И без всяких банков. Для того чтобы это произошло, опять-таки нужны лидеры, поддержка ассоциаций, партнёрств. Государство просто не должно мешать.

5. Социальное государство и справедливость