Литературная Газета 6335 ( № 31 2011)

Поэтому у неё, безусловно, есть шанс вновь стать не только фабрикой всего мира, но и его духовным центром, как это и было чаще всего в истории человечества. В действительности уже многие фундаментальные ценности Поднебесной незаметно проникли в западный обиход. Сердце массовой культуры – Голливуд – производит блокбастеры по лекалам китайских театрально-цирковых представлений, киногерои-супермены выступают как мастера боевых искусств – ушу, и даже цитадель фаустовской души – психологический театр – отступает под натиском синтетических шоу в стиле пекинской оперы, в чём можно было легко убедиться в Москве на очередном Чеховском театральном фестивале. Китайская книга книг «Канон перемен» – предшественница двоичного кода всех компьютерных программ, а иероглифика – претендент на роль языка международного общения в Интернете. Сегодня картинки побеждают слова. Мы живём в визуальном мире, и древняя культура иероглифических изображений обретает в нём вторую молодость. Поэтому синология становится универсальной наукой о прошлом и будущем человечества, о диалоге цивилизаций и судьбе России.

Но за столь явными и яркими примерами скрыты более глубокие и капитальные изменения. Современный постхристианский Запад, отказавшись от аскетического идеализма платоников и Отцов Церкви, переориентировавшись с потусторонних ценностей на посюсторонние, автоматически стал на путь китаизации, поскольку суть китайского мировоззрения составляет натуралистический взгляд на реальность, прагматизм и приоритет витальных ценностей.

В порядке патриотизма, совпадающего с научной справедливостью, не могу не отметить, что предсказание всемирного возвышения Китая, причём в ситуации полного внутреннего разложения и внешнего унижения, нищеты и отсталости, наступивших, казалось бы, навсегда, сделал крупнейший русский философ В. Соловьёв в стихотворении «Панмонголизм» (1894.) и «Краткой повести об Антихристе» (1900). Пророчество В. Соловьёва в «Панмонголизме» для нас особенно важно тем, что А. Блок в «Скифах» (1918) распространил его на судьбу России. Мистически значима сама дата написания этого стихотворения – 1октября, день образования КНР.

– Мировосприятие русского человека и китайца сильно разнится. На ваш взгляд, происходят ли процессы «ментального сближения» наших народов?

– Китайское мировосприятие сильно отличается не только от русского, но и вообще от западного, куда я включаю и арабо-мусульманское, и индийское. Китай вместе с подвергшимися его влиянию сопредельными странами представляет собою один из двух главных полюсов человеческой цивилизации и поэтому демонстрирует самые полярные альтернативы всем привычным нам развитым формам культуры. Настоящие антиподы для нас не американцы или австралийцы, а китайцы. Эта полярность имеет очень глубокие антропологические и психолингвистические, а не только социальные и историко-культурные корни. Она выражается в различии психотипов («левополушарного», алфавитного, аналитичного и «правополушарного», иероглифического, синтетичного) и, возможно, отражает разные варианты сапиентации (развития человека животного в человека разумного) в двух различных и достаточно удалённых друг от друга точках земного шара. Китайский вариант – это предельно развитая культурная позиция здравомыслящего и социализованного «нормального» человека. Западный – парадоксальное отклонение от «нормы», своего рода «извращение ума», основанное на «стремлении к невозможному» и «вере в абсурдное».

В отношениях с китайцами у России, как всегда, особый путь. Само русское слово «Китай» фонетически и этимологически принципиально отличается от западных аналогов, производных от названия первой централизованной империи Цинь (IIIвек до н.э.). Оно восходит к наименованию киданей (народа, близкого монголам или тунгусам), образовавших в X–XIвеках государство на северо-востоке Китая, и свидетельствует о том, что через них северным сухопутным путём примерно тысячу лет назад установили первый контакт друг с другом наши народы. В отличие от Запада, который установил контакты с китайцами на тысячелетие раньше, сначала – Шёлковым путём, а за последние пять веков – в основном морским.

Соответственно у нас и на Западе складывались разные образы Китая, в котором действительно очень существенно различие между Севером и Югом, из-за чего они представлялись как две разные страны. В XIIIвеке русские и китайцы вообще оказались подданными единой монгольской державы, правители которой держали в пекинской гвардии русский полк. По наблюдению одного из крупнейших синологов П. Кафарова, «китайцы вообще менее предубеждены против русских, чем против других наций». В начале XXвеке прежде всего благодаря великому проекту КВЖД вся Маньчжурия стала зоной активнейшего русско-китайского взаимодействия, Харбин был практически русским городом, и публицисты активно обсуждали тему Желтороссии.