Литературная Газета 6336 ( № 32 2011)

– Сомневаюсь в том, что существует некая особая петербургская проза, принципиально отличная от московской или, допустим, екатеринбургской. Жизнь больших городов стандартизирована, она выстроена по общим лекалам, а «школ» уже не существует, «школьники» и «учителя» давно разбежались по своим углам и корпят у компьютеров в одиночку. Бывает, правда, что в текст внедряется персонаж под названием Петербург. Петербург пока ещё может являться персонажем – в отличие от эклектичной и хаотичной Москвы, утратившей свою оригинальную физиономию. С другой стороны, в чём тут заслуга современного автора? Это всего лишь эксплуатация культурного слоя, того, что наработали Пушкин, Достоевский, Блок, Росси, Растрелли и т.д.

– Всё ли из написанного напечатано? Или в вашем личном «портфеле» лежит увесистая стопка рукописей?

– Жаловаться грех, практически всё, что я пишу, публикуется в литературных журналах. Но книги выходят нечасто. Хотелось бы увидеть книжное издание романа «Стражник», опубликованного в 2008 году в журнале «Урал», издать новую книгу рассказов и повестей (предыдущая под названием «Год петуха» вышла пять лет назад). Ещё хочется, чтобы счастливая издательская судьба оказалась у последнего законченного романа «Смешанный brak». Он принят к публикации в журнале «Дружба народов», но своего издателя пока не нашёл.

Беседовала Елена ЕЛАГИНА

Статья опубликована :

№35 (6336) (2011-09-07) 2

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Записка из мёртвого дома

Портфель "ЛГ"

Записка из мёртвого дома

Глава из романа «Смешанный brak»

Владимир ШПАКОВ

Вера получает аккуратно заклеенный конверт раз в две недели, бывает, и чаще. Вот и сегодня в почтовом ящике что-то белеет, значит, надо вынимать. Или не надо? Она долго стоит перед тронутой ржавчиной стальной конструкцией, разбитой на ячейки, и перебирает в кармане ключи. Внизу лязгает подъездная дверь, Вера вздрагивает и торопливо суёт ключ в одну из ячеек. Чёрт, заело! Когда же заменят эти ящики?! Она с раздражением рвёт на себя металлическую дверцу, и та вываливается вместе с замком.

Всходя по лестнице, она с бессильной ненавистью сжимает в руке конверт. Разорвать? Так уже рвала, и что толку? Конверты приходили со зловещей какой-то регулярностью, как повестки из карательных органов. Перед дверью она суёт конверт в карман и вставляет ключ в замочную скважину. Если и этот замок заест (а его иногда заедает), она точно опустится на грязный бетонный пол и зарыдает. К счастью, замок щёлкает, и она вваливается в холодную темноту квартиры.

Она не сразу включает свет, честно говоря, его и включать-то не хочется. В полутьме эта хавира ещё похожа на место для жизни, при включённом же (а также при дневном) освещении убожество лезет изо всех дыр. Наконец, рука тянется к выключателю, другой рукой она вынимает конверт. Чем раньше, тем лучше, всё равно ничего нового там не будет.

В записках вообще не было ничего, что могло бы напугать стороннего читателя, так, банальные бытовые просьбы, изложенные бесстрастным тоном. Иногда тон делался обиженным, порой даже прокурорским, мол, почему не приходишь? Не отвечаешь? Почему забыла обо мне?! Но если бы сторонний читатель узнал, кто пишет эти записки, его хватила бы кондрашка. Наверное, он с отвращением отбросил бы конверт, не читая; а если бы всё-таки прочёл, негодованию не было бы предела. Да как она смеет, сука?! Как у неё рука поднимается что-то просить, ей же впору найти крюк на стене, накинуть верёвку и сунуть голову в петлю! А что? Были такие, что сами с удовольствием накинули бы, дай только волю. На части бы распилили, ага, четвертовали бы без малейших угрызений совести. Да и Вера когда-то была переполнена похожими чувствами; и сейчас чувства никуда не делись, сидят внутри, готовые выползти наружу при малейшем поводе…

Итак, что же там? Оторвав край конверта, она вынимает записку и, прежде чем прочесть, принюхивается. Так и есть: аромат «Шанель» – эти духи были принесены ею три месяца назад. Надо же, какая экономная: половину крошечного пузырька на столько времени растянула! Она вообще стала там такой рациональной и педантичной, что диву даёшься! Вот и в записке всё поименовано по пунктам:

1. Нужна зубная паста с мятным вкусом. Не перепутай: с мятным, другой вкус вызывает у меня тошноту.

2. Принеси вязаные домашние тапки с кошачьими мордочками. Здесь постоянно дуют сквозняки, и в обычных тапках холодно.

3. Захвати байковый халат – по той же причине, не хочу мёрзнуть.

4. Из еды купи питьевой йогурт и банку консервированных ананасов, нарезанных кольцами. Обрати внимание: КОЛЬЦАМИ, а не кусочками, у тех совсем другой вкус.

5. Журнал Cosmopoliten оказался неинтересным. Принеси не столь гламурное чтиво, хотелось бы прочитать что-то о проблемах современной семьи.