Литературная Газета 6337 ( № 33 2011)

Кризис семейных ценностей стал лейтмотивом срезу нескольких конкурсных картин. Именно через семейные конфликты режиссёры выявляли психологические фобии современных жителей мегаполисов, внутренних иммигрантов и неврастеников. Микромир семьи оказывался тревожной территорией осмысления глобальных социальных процессов и ощущений. Бунту против семьи как некой обязательной конвенции общественного благополучия посвящён «Стыд» Стива МакКуина. Роль молодого и успешного жителя Нью-Йорка Брэндона, избегающего каких-либо привязанностей, в том числе заботы о своей младшей сестре Сисси, принесла актёру Майклу Фассбендеру заслуженный кубок Вольпи «За лучшую мужскую роль». Фильм также получил приз ФИПРЕССИ (международной критики), хотя вполне мог претендовать и на большее. Обладатель премии Тернера, «Золотой камеры» Каннского фестиваля за дебют «Голод» об ирландских сепаратистах, МакКуин вновь обратился к проблематизации телесности. В «Голоде» Бобби Сэндс (в исполнении того же Фассбендера) умерщвлял свою плоть в качестве акта политического протеста. В «Стыде» Брэндон – заложник не только своего тела, который утоляет сексуальный голод в нескончаемых анонимных связях с проститутками, но и узник изолированного существования в большом городе, где многие сюжеты проигрываются лишь в воображении. Отношения брата и сестры эволюционируют от предчувствия инцеста до отчаяния в момент попытки самоубийства Сисси. Оператор «Голода» и «Стыда» Шон Боббит виртуозно передаёт раздвоение личности героя, блюзовую интонацию противопоставления внешнего благополучия и саднящей внутренней раны, амбиций и нереализованных желаний, стеклянных фасадов небоскрёбов и герметичной квартиры героя, полной секретов.

Награда «За лучший сценарий» досталась Йоргосу Лантимосу и Ефтимису Филиппу за греческий фильм «Альпы» с участием обворожительной Арианы Лабед, получившей в прошлом году на Лидо приз «За лучшую женскую роль» в фильме «Аттенберг» Афины Рахель Цангари. Дебют Лантимоса «Клык» стал сенсацией программы «Особый взгляд» 62-го Каннского фестиваля. Родители никогда не выпускали взрослых детей за пределы особняка и разработали для них непререкаемую систему правил, для того чтобы уберечь их от жестокости внешнего мира. Однако извращённый эксперимент привёл к ещё большей трагедии. В «Альпах» сотрудники тайной организации за деньги заменяют родственникам их погибших близких. Герои придерживаются строгих правил игры (манифеста) клуба. В новой картине Лантимос ещё ощутимее усиливает разрыв между сверхусловным сюжетом и разреженным документальным изображением. Режиссёр не столько эпатирует сферу банального, сколько изучает само понятие границы. Границы поиска самоидентификации в семье, в которой возможность прожить жизнь другого лишь усугубляет разочарование всех участников обмана. Границы между нетривиальным замыслом и необходимостью маскировать на монтажном столе недостачу режиссёрского видения. Границы между копией и оригиналом. В «Альпах» смущает чуть более педантичное, чем хотелось бы, следование канонам создания успешного фестивального фильма. Однако именно такие острые малобюджетные картины необходимо поддерживать.

Шансы на победу были и у драмы Романа Полански «Резня», которая весь фестиваль удерживала лидирующую позицию в рейтинге международной прессы. В основе сценария – экранизация трагикомической пьесы французского драматурга Ясмины Реза «Бог резни». Два года назад Полански получил на Берлинском кинофестивале «Серебряного медведя» за режиссуру в политическом триллере «Писатель-призрак». Работу над этой картиной польский классик завершал, находясь под домашним арестом в связи с возобновлением дела об изнасиловании тридцатилетней давности. Замкнутость «Резни» – действие фильма разворачивается в реальном времени в интерьерах квартиры – можно трактовать как символический комментарий режиссёра к факту его унизительного недавнего заточения. Две семейные пары (блистательные импровизации Кейт Уинслет и Кристофа Вальца, Джоди Фостер и Джон С. Райли) встречаются для того, чтобы разобраться в последствиях драки их сыновей на школьном дворе. Светский визит вскоре оборачивается эмоциональной бурей, обнажающей скрытые размолвки супругов. Магия фильма сосредоточена в череде тончайших психологических зарисовок, в которых забота о близких людях сопряжена с невосполнимой усталостью от длительных отношений в браке и недоверием. Герои постоянно меняют амплуа, демонстрируя вариации женского и мужского восприятия повседневности.