Литературная Газета 6337 ( № 33 2011)

– Практически все центральные телеканалы сейчас так или иначе контролируются государством. И тем более странно, что затраченные на производство кино бюджетные деньги никто даже не пытается вернуть.

– Деньги, которые идут на производство наших картин, может, и не такие большие, особенно по сравнению с США. Но если деньги небольшие, то и вернуть их, по идее, легче. Причём я не думаю, что массовое кино должно быть сложным. Кино для людей – это кино о людях, это простые и интересные истории. И странно, что картины, которые снимают мои коллеги, не выходят в прокат – они необходимы обществу, чтобы разобраться в тех процессах, которые происходят в стране.

– Над чем сейчас работаете?

– Заканчиваю полнометражный документальный фильм о Соловках. На мой взгляд, Соловки – это некая точка веры и страдания, очень важная для страны. Ведь с соловецкими лагерями для репрессированных связаны – в прямом или переносном смысле – судьбы очень многих людей нашей страны. Фильм смонтирован, идёт техническая обработка.

– Где планируете показывать картину?

– Надеемся на телевизионный показ – важно, чтобы картину посмотрело как можно больше людей. Фестивали – дело, конечно, приятное, но это совсем не то, ради чего мы снимали фильм.

Геннадий АЛЕКСАНДРОВ

Статья опубликована :

№36 (6337) (2011-09-14) 3

4

83

6

7

8

9

10

11

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 1 чел. 12345

Комментарии:

«Самая страшная война – историческая»

Портфель "ЛГ"

«Самая страшная война – историческая»

ИНТЕРТЕКСТ

Олег КИРИЛЛОВ

Олег Евгеньевич Кириллов – писатель, историк, политолог. Родился на хуторе Панков Шебекинского района Белгородской области в 1938году. Автор романов «Сполохи», «Стремнина», «Отечества ради», «Русские», «За други своя» и др. Лауреат Всесоюзной литературной премии Министерства обороны СССР (1990год). Лауреат Всероссийской литературной премии «Прохоровское поле» (2005год).

– Олег Евгеньевич, вот я смотрю, ваш шеститомник выпущен в серии «Историко-приключенческий роман». Это разве соответствует жанру ваших произведений?

– Нет, конечно. Это задумка издательства. Маркетинговый ход такой, чтоб внимание читателя привлечь, чтоб лучше продавалось. Ничего «приключенческого» у меня там нет. Практически всё написано на основе исторических документов, без отсебятины. Встречающаяся остросюжетность – это вовсе не мой замысел, такова история.

– А не было желания написать что-нибудь этакое?

– У меня имеется подобный опыт, повесть «Пасмурный полигон» – о советском разведчике Иване Гомоненко, казнённом немцами. Это такой остросюжетный детектив, но опять же – на реальных фактах и о реальной фигуре. Там и придумывать ничего не нужно было. Я читал следственное дело, в котором со всей немецкой педантичностью была восстановлена хронология его деятельности. Там продохнуть нельзя от событий, хотя всё происходит в течение семи дней. Мне хотелось просто рассказать об этом человеке, отдать ему должное, а получилось произведение, которое можно отнести к развлекательному жанру. Но такова была история Гомоненко, тут ничего не поделаешь.

– Во Франции преподаватели жалуются, что абитуриенты знают историю больше по Дюма, чем по учебникам, а он ведь многое домысливал и откровенно фантазировал.

– Домысливание неизбежно. Так или иначе нужно реконструировать события. Вот есть исторический факт, но нет подробностей, что при этом происходило, гроза или солнцепёк; был ли в кого-то влюблён тот или иной персонаж, получил ли он наследство или заработал деньги сам, отличался природной храбростью или просто искал смерти на поле брани. Тут автор вынужден создавать мир вокруг реального события, наделять персонажей определёнными характерами, придумывать диалоги и так далее. Другое дело, что он не вправе фантазировать, как Дюма, у которого Анна Австрийская и герцог Бэкингэм являются любовниками, хотя на самом деле их разделял определённый временной период.

– Кто на вас повлиял из мастеров исторической прозы?

– Скорее всего, Василий Ян. Меня в нём привлекает потрясающая квалификация. Вот мы только что об этом говорили – он настолько подробно реконструирует события, даёт такую убедительную деталировку в описании быта, обычаев и нравов, что остаётся только руками развести от изумления. Он немного суховат и в гораздо большей степени историк, чем художник, но тем не менее…

– А почему вы выбрали именно этот жанр?