Читаем Литературная Газета 6347 ( № 46 2011) полностью

Литературная Газета 6347 ( № 46 2011)

Дмитрий Пригов прекрасно понимал, что 35 000 его текстов никогда и никем прочитаны не будут, о чём открыто говорил в многочисленных интервью. Просчитав бизнес-составляющую своего проекта, он пришёл к выводу, что на плаву можно остаться только с помощью так называемого творческого поведения. В крике кикиморы самом по себе никакого креатива нет. Провокация содержится в способе подачи этого неблагозвучия. На провокацию, а вовсе не на зыбкую платформу концептуализма опёрлись последователи Пригова. Более простодушный (или интеллектуально честный) Лев Рубинштейн когда-то заявил, что "концептуализмов ровно столько, сколько людей, себя к ним причисляющих, и каждый это по-своему интерпретирует".

В зале заседаний учёного совета и аудиториях РГГУ эти вольные интерпретации, за которые до сих пор дают гранты и приглашают небезвозмездно читать лекции, в третий раз и подавались как заявки на получение дивидендов. Необязательно в денежном выражении. Но бизнес, созданный Приговым, тем не менее стабилен - и даже развивается. Темы докладов: "Д.А. Пригов в контексте западного концептуализма", "Д.А. Пригов. Перформативность как способ конструирования текста" и - паче того - "Особенности стихосложения Д.А. Пригова" тому свидетельство. Так ведь и производители туалетной бумаги в период экономического кризиса терпят меньше убытков, чем фермеры.

"Саунд-поэзия" (сильно отдаёт сауной!), то бишь крики на разные голоса с группой поддержки, победным маршем шествует по фестивальным площадкам. И занимаются этим не 18-летние недоросли, а люди солидные, респектабельные, а главное - прекрасно всё просчитавшие. Каким был и Пригов. Дервиши от поэзии ушли на маргинальные позиции, и о них докладов на конференциях не делают. В поп-культуре, по словам Дмитрия Александровича, человек утверждается одним имиджем.

Шарлатанство? Скорее, самозванство. Емелька Пугачёв и сам было поверил, что он царского роду. Но на Болотной площади кланялся на все стороны и повторял: "Прости, народ православный, отпусти мне, в чём я согрешил перед тобой[?]" Традиция, стало быть, взяла верх.