Литературная Газета 6348 ( № 47 2011)

- Всё было неожиданно и для меня самого. Спустя несколько недель после начала занятий ко мне подошла учёный секретарь кафедры астрофизики Валентина Алдусева, чтобы уточнить тему моей курсовой работы. "Коля, перед вами академик Зельдович поставил задачу аккреции газа на нейтронную звезду", - сказала она. Именно в этот момент я впервые услышал слово "аккреция" и был до крайности удивлён. Ведь академик просил меня рассчитать структуру ударной волны и на первых порах не употреблял этот термин. А в стандартных астрономических курсах тех времён изучение процессов аккреции вообще отсутствовало. Вскоре я выяснил, что слово "аккреция" имеет латинское происхождение и означает приращение, прибавление чего-либо.

Интуиция не подвела Якова Борисовича. Часть космических источников мощного рентгеновского излучения, открытых в начале 60-х годов прошлого века, оказалась аккрецирующими нейтронными звёздами.

- Чем отличался Яков Борисович от других научных руководителей университета?

- Пока мы были молодыми, контроль со стороны Зельдовича над нашей работой был необыкновенно сильным. Но со временем его научные интересы сосредоточились на космологии. В копилку мировой космологической науки вошли "блины" Зельдовича, эффект Сюняева-Зельдовича, спектр Зельдовича-Харрисона и другие результаты его изысканий. Как профессор Московского университета, он читал для студентов и аспирантов два годовых курса лекций: один год по строению и эволюции звёзд, второй - по космологии.

- Были, наверное, и не только университетские встречи с Зельдовичем?

- Вот несколько эпизодов из, так сказать, околонаучной жизни. Я женился довольно рано, и первый сын появился, когда я был ещё студентом. Зельдович часто приглашал меня к себе домой. Однажды он попросил разобраться с каким-то конкретным вопросом. Спустя некоторое время подошёл и спрашивает: "Коля, у вас что-то родилось?" Я отвечаю: "Да, Яков Борисович, у меня родилась одна идея!" - "Да не об этом я вас спрашиваю. Говорят, у вас родился сын!"