Литературная Газета 6350 ( № 49 2011)

- Тоже.

- И кого навещал?

- Дочь.

- Вот и у меня, бедная, мается, а дома - дети и безработный муж.

- А на что живёте?

- На мою пенсию.

- Знать, большая пенсия?

- Четыреста рублей на всё про всё за три десятка лет работы на лакокрасочном. Мантулила, мантулила - да и обезножела, и теперь хоть на мосту с чашкой стой.

- А старик-то жив?

- Помер двадцать годков тому назад.

- Болел?

- Болел, конечно: печень.

- Пил?

- Какое там пил - вёдрами!

- А внуки?

- Студенты. На отца дуются, поедом едят за безденежье, а он, инженер, развозит на тележке муку по квартирам.

- Помогали бы.

- И-и-и[?] нашёл помощников. Белоручки! Я своих-то в узде держала - труд человека не портит, а зять с дочерью упираются, но дочек учат по-европейски, хоть сами-то - шантрапа культурная. Может, оно и хорошо - по-европейски, да только сидят они со своей Европой у меня на шее. Так-то вот, мил человек.

Мы подошли к остановке, и моя попутчица, переваливаясь уточкой, одолела подножку трамвая и уехала к своим "европейцам".

СТАРАЯ ВЕТЛА

Бог весть сколько лет старой ветле, что стоит у дороги. Ни снег, ни дождь, ни городской смог - всё нипочём: красавица живёт и радует прохожих.

Однажды вечером, в первые дни предзимья, я заметил под старой ветлой маленькую женщину в сером пальто и чёрной шляпе. Она стояла, подняв голову к голой кроне, а у ног её, на белом снегу, алели мандарины в авоське.

Я восхитился мгновением и пошёл дальше с музыкой в душе.

Весной, когда ветла заиграла шёлком молодой листвы, я снова увидел "чёрную шляпу". Она держала в руках букетик росистых ландышей, а в зелёной траве возилась с майскими жуками маленькая девочка, красивая, как Гретхен из немецкой сказки. Подошёл автобус, обдал облаком вонючего выхлопного газа - и видение скрылось.

Хмурым осенним днём холодный ветер срывал с ветлы последний жёлтый лист. Рядом, с корзинкой спелой антоновки, стояла та же странная женщина и плакала.

- Что с вами? Вам помочь?

- Нет, нет, ничего не случилось, - и, вынув из чёрной блестящей сумочки платок, осторожно осушила слёзы.

Я предложил пройтись по бульвару.

- Не обращайте внимания на слёзы - это ностальгия. Я выросла далеко-далеко - на Волге, в маленьком старинном городке, на окраине. У просёлка стоит вот такая же старая ветла. Уезжая, прощалась с ней, приезжая, обнимала, как мать. А теперь по известной причине не могу навещать родину. Я учитель.

Она замолчала, а когда зашуршал шинами троллейбус, закончила:

- Вот и хожу к челябинской ветле. Хожу и дышу Волгой.