Литературная Газета 6353 ( № 1 2012)

В ноябре 1995-го мы дней десять жили в Бат-Яме, на берегу моря. Отправляемся гулять. Левитанский бредёт и всё время оглядывается по сторонам. Потом начинает канючить:

- Вам хорошо, вы молодой.

- Ну и что?

- А то, что кругом девушки красивые.

Приходим на берег, сажаю его в кафе у самой воды, покупаю чаю, соку, а сам, естественно, прыгаю в море. Возвращаюсь - на лице его почти смертельная обида:

- Вам хорошо, вы молодой, вы купаетесь в море. А мне уже не разрешают.

Ближе к обеду приезжает машина, и нас увозят на совместное интервью домой к симпатичной журналистке Полине. Сидим, весело отвечаем на вопросы, пикируемся, как всегда. Но стоило интервьюерше на пару минут выйти, как началось:

- Им хорошо, - завёл свою пластинку Левитанский, - они все обедают, а мы останемся голодными. Вы знаете, который час? Вот то-то же. Все обедают, а мы только разговариваем.

Когда журналистка вернулась, я улучил момент сообщить, что своим творческим кредо считаю непреложное убеждение в том, что поэта должны кормить, поскольку он один мучается за всё человечество. Интервьюерша тут же нас покинула, а минут через десять стол уже был накрыт. Довольный Левитанский, уминая пельмени, заговорщицки подмигивал и, похоже, теперь готов был продолжать беседу до бесконечности. А через неделю после нашего отъезда в газете появились наши солнечные физиономии и обширное интервью под довольно неожиданным заголовком "Поэта должны кормить[?]".

Кажется, Левитанский его не успел прочесть, потому что через пару месяцев умер. В январе.

По дороге на работу я частенько забегал к нему домой, чтобы перекинуться парой слов и занести последний номер "Литературки", в редакции которой я тогда служил. Газету он внимательно прочитывал от корки до корки. А в следующий мой визит устраивал форменный разнос за всё, что было или не было в ней напечатано:

- Нужно лучше думать и тщательнее отбирать материал, - наседал на меня Левитанский.

Я ещё не знал тогда, что именно мне придётся готовить материал о его смерти. Помню, собрались солидные литераторы и утверждали, что Левитанскому достаточно уделить маленький уголок на третьей полосе. Потому что в те же дни умер Иосиф Бродский, нобелевский лауреат, и рядом с ним нельзя называть Левитанского ни великим, ни знаменитым, ни просто большим поэтом. Мне удалось тогда вырвать полполосы, поссорившись со многими из присутствующих на многие годы. Я собирал материал, а в голове вертелось:

[?]всё просторней, всё глуше в осеннем лесу -

 музыканты уходят -

скоро скрипка последняя смолкнет