Литературная Газета 6353 ( № 1 2012)

В сущности, спор о постмодерне есть спор об основаниях бытия. Ведь чтобы мир был укоренён достаточно надёжно, у него должны быть какие-то общие основания, не правда ли? А вот и нет! - радостно возражают постмодернисты. В том и штука, что главным свойством постмодерна (и единственным его основанием) является совершенная безосновность. Постмодернисты не шутят (как не шутил тот, кто обнаружил столетие назад смерть христианского Бога) - они пророчествуют, и от их пророчеств так просто не отмахнуться. Ибо безосновность, как первозданный хаос и древний ужас (terror anticva), уже подбирается к ножкам дивана, на котором зевает над свежей газетой (главное изобретение модерна) рациональный разум. Ведь даже самые передовые (те, кто говорит о смерти постмодерна) говорят, в сущности, лишь о возвращении того, что уже было когда-то. Маятник качнулся, открывшаяся на миг бездна затянулась свежей зелёной ряской, конец истории отодвинулся, и миг номер 9.11обозначил заход на новый виток истории, в котором даже самым передовым трудно увидеть что-то принципиально новое.

Постмодерн мёртв, а мы ещё нет

Постмодерн лишил нас будущего. Превратил прошлое в антикварную лавку древностей, причудливых побрякушек, каверзных штуковин и пустяковин (при этом весьма взрыво[?]опасных). Наше настоящее ощерилось во все стороны векторами бесчисленных возможностей, но последние тени их смысла испарились под слепящим солнцем безответной очевидности. И всеми миллиардами раскосых глаз Поднебесной, наблюдая нашу агонию, стучится в наши двери (хоть имя дико) Панмонголизм! И задремавшая было история вновь готова очнуться и рассказать нам свою новую краткую повесть о[?] О том, что мир лишь таков, каким мы его себе представляем, не правда ли? А самые передовые тем временем, выдернув из её колеса (колеса нашей с вами истории) последнюю ось, уже несутся, закусив хвост, в ещё невиданное нами Великое Может Быть, оставляя нас в неказистом "сегодня" искать хоть какое-то основание, дабы подогреть на нём чайник надежды на более-менее сносное наше "завтра".