Литературная Газета 6355 ( № 3 2012)

Войтинская, свято верившая в революцию, пережила шок. От испытанного потрясения лишилась дара речи. Но писать она не разучилась. Войтинская написала Сталину: она не жалеет о должности (Сняли - назначили! Не в первый раз). Но её сняли именем Сталина, которому она предана до гробовой доски, за которого готова умереть.

Письмо - самое "мудрое", которое можно было только написать, ибо оно было не придуманное, оно шло из глубины души, искренне, наивно, и потому действительно остановило на себе внимание Сталина.

Войтинской неожиданно позвонил Поскрёбышев:

- Кто у телефона?

- Муж.

- Позовите вашу жену, с нею будет говорить Сталин.

- Сталин?! Извините, она не может подойти к телефону. У неё паралич речи.

Трубку положили.

Новый шок вызвал то, что в философии называется отрицанием отрицания. Она заговорила.

Войтинская бросилась к телефону, билась, билась, но Сталин дважды не звонит. Так она и не добилась связи" (В. Кирпотин. Ровесник железного века. - М., 2006).

Из "Литгазеты" Войтинскую перевели в "Известия" на должность заведующей отделом искусства. Но там она тоже не прижилась.

В 1945 году Войтинская вернулась к научной работе и стала преподавать в Высшей партшколе при ЦК КПСС. Ей давно хотелось подготовить работу о Чернышевском. В 1946 году Войтинская на своих довоенных материалах защитила диссертацию "Н.Г. Чернышевский в борьбе за материализм", получив звание кандидата философских наук.

Но тут в стране началась борьба с космополитами, и Войтинскую обвинили в распространении чуждых идей. Главными её обличителями стали бывший руководитель Агитпропа в ЦК Г. Александров, секретарь парткома Института философии Ф. Константинов и главный редактор журнала "Вопросы философии" Д. Чесноков. В письме на имя секретаря ЦК ВКП(б) Г. Маленкова они 21 марта 1949 года заявили, что "Розенталь и Войтинская в своих книгах о Н.Г. Чернышевском утверждали, что не русские мыслители и русская философия, а фейербахианство выражало революционно-демократические тенденции русского исторического процесса". Но тогда это обращение "начальников" советской философии серьёзных последствий для Войтинской не имело. Из Высшей партшколы её "выдавили" на творческую работу лишь после смерти Сталина, уже при Хрущёве.

В конце 1950-х - начале 60-х годов главной печатной площадкой для правдолюбки стала новая газета "Литература и жизнь", где ей предложили регулярно печатать обзоры провинциальных журналов.