Литературная Газета 6356 ( № 4 2012)

Вот представь, идёшь ты по тёмной улице,

потерялась в городе - не ищи,

где-то дома бабушка ждёт-волнуется,

выключает радио, стынут щи.

А твоё лицо от мороза белое,

на пушистой шапке искрится снег,

что бы ты с собою теперь ни сделала,

всё равно отыщешься по весне.

Ты - сплошное "вряд ли": улыбка нервная,

голос слишком тихий, рука дрожит,

если бы тебя не назвали Гердою,

ты бы и не стала, наверно, жить.

А тебе по паспорту - восемнадцатый,

по глазам - не меньше, чем тридцать три.

Вот представь, допустим, любила братца ты,

вырезала буковки на двери,

бабушка забрасывала вопросами,

начинала плакать, ворчать, бранить.

Вы себе казались ужасно взрослыми,

буркнув неразборчиво "извини",

да ныряли из дому в омут улицы,

чтобы не выныривать до зари.

А потом он вырос и чуть ссутулился,

приучился хмуриться и курить.

Вот представь, он вышел за сигаретами,

а когда вернётся - не знает сам.

А в твоих наушниках песни Летова,

встречные машины - по тормозам.

Город прокажён, обезжизнен, выстужен -

ледяной занозой застрял в груди.

Вот найду и всё ему прямо выскажу,

что это за мода - не приходить?

Где же его носит, помилуй Господи,

прямо хоть из дому не выпускай!

Ветер вымораживает до косточек,

рельсы прозвенели - ушёл трамвай.

Вот представь: в окно запулили камушком,

стёклышки рассыпались горстью страз,

из осколков "Вечность" сложила бабушка,

впавшая на старости лет в маразм.

На асфальт - окурки, плевки, проклятия,

к небу - никотиновый фимиам.

Вот представь, найдёшь ты свою Лапландию,

обморозишь ноги, напьёшься в хлам,

свалишься в сугроб да уснёшь, и вот тебе -

тут тебе и вечность, и Кай, и снег.

Может, ты проснёшься, а может - оттепель,

всё равно отыщешься по весне.

Где-то дома к бабушке мчится "скорая",

где-то на столе остывает чай.

И чего забыла ты в этом городе,

если больше некого повстречать?

Пятикнижие

Пятикнижие

ПРОЗА

Ирина Богатырёва.Товарищ Анна. - М.: АСТ, 2011. - 320 с. - 3000 экз.