Литературная Газета 6358 ( № 6 2012)

Конечно, в стране, которая на протяжении 70 лет считалась флагманом мирового социализма, руководителям государства сделать такие признания трудно. Признать это - означает признать и то, что существующая в постсоветской России власть насквозь буржуазна. Буржуазна не только потому, что среди её представителей трудно найти выходцев из малообеспеченных слоёв населения. Эта власть буржуазна прежде всего потому, что она представляет и защищает интересы российской буржуазии, а не большинства народа.

СССР не был ни капиталистическим, ни социалистическим обществом и государством. Он был социально-бюро[?]кратическим обществом и государством, ядром которого была КПСС. Обязанная следовать коммунистической идеологии советская бюрократия по мере возможностей народного хозяйства страны последовательно обеспечивала широкие социальные права трудящихся, включая право на жильё, бесплатные образование и медицину и пр.

Реально существовавшие в СССР и к тому же давно признаваемые в странах развитого капитала социальные права людей наш дикий капитализм отверг с самого начала. Новые русские, став хозяевами приватизированных ими предприятий, в погоне за прибылью первым делом сбросили с этих предприятий "социалку" - детские сады, профилактории, больницы и т.д.

После ухода Ельцина у новой власти формально было три возможности управления страной. Можно было попробовать продолжать прежнюю, приведшую страну к дефолту 1998 года, политику, но счёт бы у такой политики шёл, скорее всего, не на годы, а на месяцы.

Можно было решительно с ней порвать и озаботиться созданием действительно "социального рыночного хозяйства" по примеру министра экономики послевоенной Германии Людвига Эрхарда, когда благодаря его политике за 8 лет реформ случилось "немецкое чудо", которое поставило эту страну в один ряд ведущих стран цивилизованного капитализма.

Сам Эрхард в книге "Благосостояние для всех" писал: "При прежнем порядке существовал, с одной стороны, очень немногочисленный высший слой, который в смысле потребления, мог себе позволить всё. С другой стороны, численно весьма обширный, но обладающий недостаточно высокой покупательной способностью, нижний слой населения. При реорганизации нашего хозяйственного порядка следовало поэтому создать предпосылки для преодоления этого противоречащего прогрессивному развитию социальной структуры положения и вместе с тем и для преодоления, наконец, неприязни между "богатыми" и "бедными".