Литературная Газета 6366 ( № 14 2012)

Однако посмотрим, какие реальные изменения были зафиксированы за последние 15-20 лет в русском? В основном они касаются словарного состава: слов, восходящих к английскому, добавилось. О чём это свидетельствует? Об упадке национальной культуры или национального языка? Не думаю. В 40-50-е годы в японский перекочевало огромное количество американизмов, но кому придёт сегодня в голову возводить это явление к утрате японцами национально-культурной самобытности или эрозии идентичности?

Заимствования всегда сопровождали языковые контакты: когда-то русский язык получил немало тюркских, персидских и скандинавских слов. Пётр I добавил нам голландской терминологии, особенно в морском деле, Павел - немецкой в военном, а российское дворянство многие десятилетия вообще росло в среде франкоязычной (и обошлось!)[?] От географического принципа пограничного взаимопроникновения языков, от исторического взаимовлияния языков-субстратов и суперстратов человечество перешло к лексическому обмену, часто очень неравноценному, по сферам деятельности. Развитие современных коммуникативных сетей, мобильность людей, культурных артефактов, технологий и т.п. служит катализатором этих процессов, что неизбежно ведёт к их интенсификации. Отсюда столь болезненная реакция на появление в языке "чужих" слов. Часто не по адресу. Часто неоправданная. Потому что на системном уровне с русским языком, на мой взгляд, не происходит ничего экстраординарного. Да и в сфере грамматики - на системном уровне - заметных изменений нет. Грамматическая система вообще обладает достаточной инерцией, что и демонстрирует нынешняя ситуация с русским языком.

Если взглянуть за пределы МКАД, мы увидим, что слухи о кончине русского языка и вовсе, мягко говоря, сильно преувеличены. Мы увидим, что наступление английского языка захлебнулось на подступах к российской глубинке и обречено на ту же участь, что и войска Наполеона 200 лет назад. Как ни парадоксально, но, чтобы окончательно победить глобальный английский, пришлось бы опять спалить Москву. Потому что в столице самая большая востребованность английского (как на рынке труда, так и в социально-статусном отношении, в сфере услуг и потребления); здесь самый высокий процент людей, владеющих им и пропагандирующих его; высока доступность Интернета; в Москве сосредоточены СМИ, способствующие продвижению английского; головные офисы крупных компаний, государственные органы, ответственные за языковую политику[?]