Литературная Газета 6366 ( № 14 2012)

Вослед Бовы иль Еруслана.

Строки "солнца русской поэзии" среди многих посвящений Гнедичу неслучайны. Отклик старшего друга на его сказки Пушкин ценил безоговорочно: ведь даже Баратынский отозвался об этих экспериментах отрицательно.

Рыбакова оставляет место только непрерывному нытью и чёрной меланхолии своего героя, носящего по недоразумению имя Гнедича, и его комплексам, связанным с обезображенным лицом - в детстве поэт перенёс оспу:

[?]он, Гнедич, умрёт одиноким

и тоже, наверное, молодым.

(Так даже лучше - потому что иначе:

одинокая старость -

говорят, это хуже, чем одинокая молодость,

хотя если тебе было нечего есть,

и ты сидел каждый вечер один,

а когда у тебя появлялись деньги,

ты шёл в бордель, и женщины шарахались от тебя,

но потом привыкали,

ибо ты был добрым

и грустным - и жизнь проходила, где каждый день

был смерть.)

Не будем комментировать посещение борделей. Рыбаковой тут лучше знать. Скажем лишь, что внешняя обезображенность наверняка доставляла Николаю Ивановичу немало душевных мук. Известно, что из-за следов оспы ему отказала невеста. Известно также, что жил он аскетом, но отнюдь не анахоретом. Но сводить душевную жизнь столь крупной личности и столь значительного поэта к его рябоватости - то же самое, что судить о море по волнам. Это лишь одно из многих проявлений и моря, и личности.

И добр Гнедич был не к одним падшим женщинам. Недаром его называли "ходячей душой". Мужество поэта в борьбе с недугами вошло в легенду. Достаточно посмотреть на его изображение на картине Г. Чернецова "Парад на Марсовом поле по случаю взятия Варшавы в 1831 году", чтобы понять независимую силу этого характера. "Жизнь счастливая, не знающая приспособленчества, трусости, не стремящаяся к долголетию и благополучию, для непосвящённых - по видимости, беспечная и лёгкая[?] Таков - Гнедич". Это слова исследователя В.Афанасьева. А В. Белинский писал в статье об "Илиаде": "Этот человек у нас доселе не понят и не оценён, по недостатку в нашем обществе учёного образования. Перевод "Илиады" - эпоха в нашей литературе, и придёт время, когда "Илиада" Гнедича будет настольною книгою всякого образованного человека. В переводе "Илиады" наши слова, под пером вдохновенного переводчика, исполненного поэтического такта, истинное и бесценное сокровище[?] Русские владеют едва ли не лучшим в мире переводом "Илиады"[?]" Это обстоятельство в "романе" тоже отражено как-то "неотчётливо", по выражению почтмейстера из рассказа Чехова.