Литературная Газета 6373 ( № 21 2012)

Жанр передачи, её рваный ритм и неформальные правила не способствуют последовательному и чёткому восприятию. Приведу те мысли, которые я пытался озвучить по ходу передачи (не всё вошло в отредактированную версию передачи, представленную в эфире, не всё я высказал доходчиво и полно):

1. В подводке к передаче в который раз (в публичных обсуждениях) фигурировало заявление-сожаление о том, что российские суды выносят менее 1% оправдательных приговоров. Это заявление страдает однобокостью, оно игнорирует особенности отечественного уголовного процесса. Дело в том, что главные фильтры в нём стоят не на выходе, а на входе. Самый мощный - на стадии возбуждения уголовного дела. Дополнительный - на стадии предварительного расследования.

Лишь по четверти заявлений о преступлении возбуждаются уголовные дела. В остальных случаях в этом отказывается. А из тех дел, что были возбуждены, значительная часть затем прекращается производством без направления в суд.

В результате в суды, как правило, попадают лишь самые простые и очевидные дела. При таком порядке неудивительно, что оправдательных приговоров немного. Ведь по факту подавляющее большинство подозреваемых (около семи миллионов человек в год!) оправдывается во внесудебном порядке. И это не 1%, это 300-400% от общего числа подсудимых.

По ходу передачи часто звучало слово "тюрьма". Часто и безосновательно, создавая определённый эмоциональный фон. Ведь в тюрьмах в России по состоянию на 1 апреля т.г. содержалось всего 900 чел., или 0,1% от общего числа лиц, находящихся в местах лишения свободы. Остальные пребывают в колониях-поселениях, колониях общего режима и т.д.

2. Искусственное уменьшение населения мест лишения свободы не приведёт и не может привести к уменьшению преступности в стране (как не может привести к уменьшению количества больных и болезней уменьшение койко-мест в больницах и врачей в поликлиниках). Напротив, этот метод неизбежно приводит к увеличению масштаба преступности, ухудшению её основных характеристик.

3. Вопрос об УДО правильно было бы рассматривать в контексте более общей и более важной проблемы - защищённости прав потерпевшего от преступления. Он, потерпевший, ныне изолирован от процесса рассмотрения ходатайства об УДО. А ведь на нём это решение скажется в первую очередь. Его права ущемляются необоснованным освобождением преступника. Он несёт значительные риски в связи с этим, в том числе риски преследования и расправы со стороны преступника.