Литературная Газета 6373 ( № 21 2012)

6 августа 1942 года во время воздушного боя, прикрывая своего ведомого Петра Коломийца, впоследствии Героя Советского Союза, отец был тяжело ранен разрывной пулей в левую руку, что, как это ни дико звучит, спасло ему жизнь. Пуля не задела сердце! Трое суток, истекая кровью, он шёл, а потом и полз к своим по кишащей злобной мошкарой кольской тайге. Потом госпиталь. Немедленная ампутация левой руки, при этом обезболивание осуществлялось гранёным стаканом спирта. Инвалид в 25 лет плюс до конца жизни сильнейшие фантомные боли в несуществующей конечности[?]

В 1943 году после малоэффективного годичного лечения в Московской клинике им. Бурденко отец вернулся в Ереван, где поступил в Политехнический институт, по окончании которого проработал недолгое время в партийных органах. Однако его тянуло в науку. Был он инженером от бога, а не только по диплому. После МЭИ отец вернулся в Ереван, который очень любил и уже не покидал его надолго. В Ереванском политехническом практически на пустом месте создал кафедру электропривода и автоматизации производственных процессов, которая, без преувеличения, стала одной из кузниц технических кадров Армении. Венцом же его творчества, а был он выдающийся творец, и к этому выводу приходишь спустя десятилетия, стало создание лаборатории электромобиля, где я имел честь проработать несколько лет. Посудите сами: в начале 70-х впервые в Советском Союзе в нашей лаборатории были созданы, не на бумаге, а в металле, три разных вида (!!!) электромобиля. Мы испытывали эти внешне непрезентабельные машины и на равнине, и в гористой местности, добираясь до высокогорного озера Севан и до Эчмиадзина, где располагается резиденция Католикоса всех армян.

Поезд пересекает чудную Карелию и стремительно врывается в заполярные широты. Кое-где у берегов многочисленных рек крошево льда. А на дворе, между прочим, май! Суровость природы наложила свой отпечаток на характер мурманчан, и, несмотря на внешнюю холодноватость, они душевны, человечны, обладают мягким чувством юмора. Сразу же вспоминаются старший научный сотрудник Музея Северного флота Алевтина Васильевна Кривенко и её коллеги; таксист, сделавший посещение достопримечательностей города реальным, а в конце во время моих погодных дифирамбов, которую небесная канцелярия словно специально подобрала ко Дню Победы, сказал: "А ведь может завтра и снежить". Самое забавное, он оказался прав! Узнал я об этом на следующий день, возвращаясь в Москву[?]