Литературная Газета 6380 ( № 32 -33 2012)

В то время ему было уже два месяца от роду. В таком возрасте волчата загрызают живого зайчонка, которого в пасти приносит им мать.

Волчонок заметно окреп. В покатости спины, в низко опущенных рёбрах, в поджаром животе стали проглядывать черты прибылого волка. Он по-прежнему играл с Аркой, но теперь уже легко борол её. Его и волчонком нельзя уже было назвать. Стал Савкенов придумывать ему клички - ни на одну не отзывается. А как-то назвал Седьмым[?]

- Конечно, совпадение, но какое роковое! Сказал я: "Седьмой" - он посмотрел на меня долгим взглядом, и столько отрешённости, столько холодного блеска было в глазах, что я смутился. И подумал о том, что не только поил его молоком и кормил рыбой, но и сиротой сделал.

Саби Жанабекович взглянул на меня, и я понял, почему он с неохотой начал рассказывать эту историю.

После того случая Савкенов перестал давать клички волчонку. А тот, будто что-то поняв, стал сторониться людей. Заберётся в кусты и лежит, как в засаде. Только Арке позволял подходить к себе и играл с нею, но сдержаннее, чем раньше.

Однажды исчез он вместе с Аркой. Савкенов обошёл все дворы - нигде нет волчонка. Какое-то подсознательное чувство подсказало, где искать. Сел он в машину и поехал в сторону третьей бригады, на заброшенное поле. У развороченной норы сидел волчонок и жалобно выл, задрав к небу морду. Рядом с ним сидела Арка.

- Веришь, не по себе мне стало, - сказал Саби Жанабекович.

Беглецов привезли домой.

Ещё отчуждённее стал волчонок. Теперь он прятался не в кустах, а в заброшенной печке. Влезал в неё, как в нору, хвостом вперёд, и поблёскивал оттуда недобрыми волчьими глазами.

Дети стали бояться его. Молоко пить он отказывался, не рад был живой рыбе. Ел по ночам, когда его никто не видел. Савкенов хотел выманить прибылого, просунул руку в печь и живо выпростал наружу. Укусил его Седьмой. До крови.

- Я почувствовал себя так, словно меня предали. Верно говорят: сколько волка ни корми[?] - огорчённо говорил Саби Жанабекович. - Но, с другой стороны, поразмыслить: это ведь я его разлучил с матерью. А что дал взамен? Пищу, на цепь не посадил? Но пищу он и сам бы себе добыл. А свобода[?] На кой ему она, если он для воли рождён?

Одним словом, рано или поздно могло случиться неприятное, и Савкенов велел сыну отвезти Седьмого в район, в общество охотников. Серик не хотел везти, но Савкенов был непреклонен. Прибылой становился опасным. Да и соседки докучали Савкенову: "Убей серого, иначе беда будет".