Литературная Газета 6380 ( № 32 -33 2012)

Что тогда мне любовью назвать?!

Геннадий БОЛДЫРЕВ

Вознесение

Если б дал мне Боже в праздник Вознесения

Встретиться на паперти Вечности

с Есениным[?]

Рухнуть на колени и под небом синим

Вместе помолиться за судьбу России!

Чтоб послал Всевышний ей ума и силы,

Чтоб не зарастали отчие могилы,

Чтобы клён опавший снова стал зелёным,

Напевал бы песни по ночам влюблённым.

Чтоб, напившись в доску, лёжа под рябиной,

С ним рыдать стихами по земле родимой.

И глядеть с тоскою на пейзаж неброский,

Где поэт когда-то обнимал берёзку[?]

Если б дал мне Боже в праздник Вознесения

Встретиться на паперти Вечности

с Есениным[?]

Рухнуть на колени и под небом синим

Вместе помолиться за судьбу России.

Сергей ГАВРИЛОВ

***

Какая долгая зима.

Зима - в душе и наяву.

Короткий день - и снова тьма.

Быть может, я и не живу?

Быть может, это - только сон,

Где мне колючая метель

Со смертью воют в унисон,

Зовя в холодный свой тоннель?

Я сжался весь, закрыв глаза,

Иду, проваливаясь в снег.

Зачем, замёрзшая слеза,

Ты жжёшь? Ведь я - не человек.

Забыто всё: любовь, весна.

О, как всё это далеко!

Но тихо будит ото сна

Стук сердца где-то глубоко.

"Упасть легко, но встать потом, -

Мне сердце говорит, - трудней.

Без жалости гони кнутом

Себя и выйди из ночей.

Иди вперёд, глотая ртом

Холодный воздух. Я с тобой.

Забудешь, может быть, потом,

Как жил ты долгою зимой".

СЕДЬМОЙ. Рассказ

СЕДЬМОЙ. Рассказ

ВПЕРВЫЕ В "ЛГ"

Мы возвращались в город. Соседи дремали. Не спал только шофёр Лёша. И мне не спалось. То ли от пыли, то ли от табачного дыма болела голова. Я попросил остановить машину.

Ночь стояла лунная, свежая. Было светло и тихо. В такую пору комбайны уже не работают. Степь отдыхает под звёздами. Время от времени это безмолвие нарушают автомобили с зерном, торопятся на элеватор. В тот час и машин не было. Тишина. Млечный Путь, холодный воздух и огонёк, мерцающий далеко, слева от дороги[?]

- Бригада, наверное?

- Третья, - сказал Лёша.

В другое время я бы обязательно завернул туда. Но сейчас было поздно. Бригада отдыхала. Да и подумалось: стоит ли расспрашивать людей о том, что быльём поросло.

Вечером, пару часов назад, я слушал директора Савкенова.

- Как об этом рассказать, - промолвил в раздумье Саби Жанабекович. Смущённая улыбка блуждала на его губах[?] Он помолчал, подбирая слова.

- История такая, что мне до сих пор как-то неловко, - Савкенов поставил на дастархан пиалу с чаем, вытер губы. - Весной это было[?]