Литературная Газета 6382 ( № 35 2012)

Убили священника Георгиевского монастыря отца Иоанна Алексеева, иеромонаха Знаменского монастыря Павла. Ограбили и подожгли Спасо-Андроников монастырь. Пытали наместника Новоспасского монастыря отца Никодима под гогот войск. Избили, изранили наместника Донского монастыря Вассиана, казначея Богоявленского монастыря[?] в поиске кладов (чаще всего - мифических) прибегали к изощрённым пыткам. Запрягали монахов в телеги[?] Напяливали митры и в таком виде на лошадях гарцевали по монастырям[?]

Есть в Москве храм Сорока мучеников Севастийских, что в Спасской слободе. Современный адрес - Динамовская улица, 28, неподалёку от Новоспасского монастыря. Этот храм тоже разграбили лихие оккупанты. Настоятелю - о. Петру Вельяминову - было 66 лет, по тем временам - глубокий старик. Вся его жизнь прошла в этом храме. Когда после эпидемии этот приход хотели ликвидировать, отец Пётр отстоял его, и вскоре храм стал известен на всю Москву.

В первый же день оккупации он спрятал всё самое ценное - старинные кресты со святыми мощами, утварь[?] Всё, что осталось в храме, иноземцы распотрошили, разворовали, не боясь Бога. Отца Петра схватили. Унижения он принял стоически, с тихой молитвой. Его истязали, требовали выдать сокровища.

Солдаты вошли в раж: несколько раз взвизгнула сабля, старец упал, но святынь не выдал. Его несколько раз ударили штыком. Так и остался старик возле церковных стен - в луже крови, израненный, но ещё живой. Ранним утром французский офицер прострелил ему голову. Похоронили отца Петра в Новоспасском монастыре, в спешке, без отпевания.

Иноземцы трижды раскапывали его могилу - им всё сокровища мерещились, и, увидев свежую землю, они думали, наверное, что здесь зарыли клад. Алчность полностью овладела душами завоевателей. Только в декабре, после изгнания французов из России, отца Петра отпели. Несправедливо, что имя этого мученика малоизвестно. Почему? О жертвах ХХ века у нас вспоминают непрестанно, боюсь, что не без политического расчёта: расковыривая раны Гражданской войны, мы раскалываем страну. А память о 1812-м объединяет, но остаётся на втором плане на отшибе "повестки дня".

Сегодня легче лёгкого восхищаться упрямством Барклая, который сохранил армию, отдав Наполеону Смоленск. Нетрудно через 200 лет отдать должное стратегическому гению Кутузова, который перехитрил Наполеона. Но представьте себе, каково было русским офицерам, воспитанным на победных традициях Румянцева и Суворова, отступать, сохраняя образцовый порядок, когда враг двигался на Москву!