Литературная Газета 6385 ( № 38 2012)

Честно сказать, я с большой опаской шла на первую премьеру этого сезона без Фоменко - "Дар" по роману Владимира Набокова(на фото). Всё-таки сложнейшая интеллектуальная драма, перевести которую на сценический язык архисложно. Правда, за плечами у Каменьковича была удачная версия романа Михаила Шишкина "Венерин волос". Но тут надо было многое учитывать, преодолевать растерянность труппы, к тому же, кроме Полины Кутеповой, в спектакле не играли "старички" первого выпуска Фоменко. Выдержат ли они четырёхчасовой марафон, состоящий из дробных эпизодов, где услужливая память главного героя выхватывает из прошлого то одну историю, то другую с лицами родных, странных знакомых из эмигрантской богемы. Самое интересное в этом сочинении то, что рядом с интровертом Набокова в исполнении Фёдора Малышева постоянно находится смешной, несуразный критик, как бы его второе "Я". Одновременно друг и провокатор, маг и волшебник, извлекающий из старой пластинки, насаженной на палец, музыку и бесплатно дающий советы, о которых не просят. В этом несуразном персонаже с гоголевским носом, втягивающем запах старой бумаги, словно французские духи, мешковатых широких штанах и кургузом пиджачке трудно узнать тонкую и лиричную Полину Кутепову. Надев маску и изменив пластику, она преобразилась в существо среднего рода, мистический фантом, которого никто не видит, но он вполне реален для поэта, берущего рифмы из утреннего тумана, густого смога, накрывающего Берлин 20-х годов, стука трамвайных колёс и даже запаха чёрного хлеба.

Начинается спектакль с весьма примечательной картинки, от которой веет одиночеством. Высокие телеграфные столбы, похожие на кресты, подпирают рельсы, веером расходящиеся от круглого пятачка, - стартовой площадки начинающего поэта. По этим рельсам не раз прогромыхает вагонетка из ангара прошлого с прошлыми людьми. Мизансценически они будут напоминать старые фотографии, сиюминутно оживающие на наших глазах, и это будет то, что так любил Фоменко: игровой театр, насыщенный психологической импровизацией. Клиповое мышление режиссёра в данном случае не раздражает, оно вполне уместно в разноцветье художественных витражей Владимира Максимова. Что же касается фирменного "лёгкого дыхания" фоменковцев, то здесь оно было прерывистым, как будто тяжкий груз не давал вздохнуть полной грудью. Но я уверена: очень скоро спектакль обретёт и второе, и третье дыхание и подарит зрителям свой бесценный коллективный дар - уметь слушать время и предугадывать будущее.

Любовь ЛЕБЕДИНА