Литературная Газета 6391 ( № 44 2012)

У писательницы Людмилы Улицкой симпатии и антипатии на поверхности. С похвальной последовательностью она ведёт их из текста в текст и наконец в последней книге "Священный мусор" высказывается вполне откровенно. Давайте послушаем, как она это делает в гимне Набокову, который в её пантеоне творцов идёт сразу вслед за Пушкиным, а по личным качествам Пушкина превосходит: "Набоков[?] освободил отечественную словесность от присущего ей привкуса больной религиозности, беспочвенного мессианства, социального беспокойства с оттенком истерии, чувства вечной вины, совмещённого с учительством, и создал почти кристаллическую, незамутнённую "высшую" литературу с нерусской степенью остранения автора от своего текста. Прокламируемая любовь к русскому народу его не занимает. Но кто лучше его взращивает русское слово до абсолютного звона, хрустальной чистоты, невиданного слияния смысла и звука?"

Итак, что хорошо в русской литературе? Набоков - абсолютный звон, слияние смысла и звука, невнимание к русскому народу. Что плохо, что мешает русской литературе? Религиозность, мессианство, социальное беспокойство, чувство вины, учительность (негативные эпитеты, которые ко всему этому добавляет Улицкая, опустим). Всё, что абсолютно неотъемлемо от русской классики, что делает её уникальным великим явлением, по мнению Улицкой, следует из русской литературы убрать - во имя "абсолютного звона".

В "Священном мусоре" можно выкопать массу любопытных окаменелостей: русские - по большей части рабы, русское православие - косное, православный храм - пузырящееся "золочёное позорище". Россия - страна варварская ("едва тронутая христианством") и антисемитская[?]

А вот Англия - страна благородная. Улицкая напишет это трижды, вот это самое слово, так трудно применимое к целой стране или народу. Правда, напишет с удивлением: благородная английская публика смела с прилавков книгу лакея, подсматривавшего за принцем Чарльзом. Как же это вы так опростоволосились, расстраивается писательница. Ей пришлось бы ещё больше расстраиваться, если бы она обладала навыками не только описания, но и анализа или хотя бы умела ловить себя на противоречиях. Но много печали в многом знании, а неведающие блаженны. Кое-что из того, что она пишет, Улицкая попросту не понимает.