Читаем Литературная Газета 6394 ( № 47 2012) полностью

Есть профессии, которые со стороны кажутся лёгкими и даже не требующими особой ответственности и подготовки. Кажется, какая сложность в том, чтоб взять и дословно перевести чужие мысли на твой родной язык? Это же не твои мысли, чтобы дорожить ими. Ты же посредник, а не творец[?] Но если взявшийся за серьёзную работу переводчик хотя бы на одну секунду позволит себе прислушаться к таким доводам, можете считать, что "читабельного" перевода не выйдет. Всё как раз наоборот - художественный перевод требует больше ответственности, чем собственный авторский текст. Как автор я сама в ответе за написанное мною и, как ни парадоксально, могу позволить себе некоторое легкомыслие, чего ни в коем случае не могу допустить как переводчик. При переводе в тебе должны замолчать редактор и критик: ты - носитель и знаток языка, с помощью которого хочешь передать мысли и ощущения твоего коллеги - писателя. И неважно, знаешь ты его или нет, твой он современник или давно ушёл в мир иной. Главное - почувствовать его; про себя поклясться ему, что будешь уважать и любить его мысли и чувства как свои собственные; что не будешь механическим трансформатором его слов, а на родном языке передашь его ощущения, боль и радость во всех оттенках, которые использовал он сам. Здесь очень важную роль играет совпадение мироощущений автора и переводчика. По собственному опыту знаю, что перевод получается близким к оригиналу в том случае, если совпадают восприятия автора и переводчика. Написанное автором каждое слово имеет свой нюанс, и если вкусовые ощущения автора и переводчика одинаковы, то переводчик чувствует это и старается не столько переводить слова, сколько передавать те ощущения, которые несёт в себе это слово. Можно, конечно, отлично владея обоими языками и даром изложения мыслей, сделать безупречную работу с точки зрения грамматики и синтаксиса, но она никогда не станет хорошим чтением, если не будут присутствовать скрытый между строк подтекст, характер, душа, юмор, озорство, гражданская позиция автора. Переводчик обязательно должен деликатно относиться и к автору, не искажая оригинал, и к читателю - не игнорируя требований собственного языка и культуры.

Перейти на страницу:

Все книги серии Литературная Газета

Похожие книги

Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма
Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма

Кто приказывал Дэвиду Берковицу убивать? Черный лабрадор или кто-то другой? Он точно действовал один? Сын Сэма или Сыновья Сэма?..10 августа 1977 года полиция Нью-Йорка арестовала Дэвида Берковица – Убийцу с 44-м калибром, более известного как Сын Сэма. Берковиц признался, что стрелял в пятнадцать человек, убив при этом шестерых. На допросе он сделал шокирующее заявление – убивать ему приказывала собака-демон. Дело было официально закрыто.Журналист Мори Терри с подозрением отнесся к признанию Берковица. Вдохновленный противоречивыми показаниями свидетелей и уликами, упущенными из виду в ходе расследования, Терри был убежден, что Сын Сэма действовал не один. Тщательно собирая доказательства в течение десяти лет, он опубликовал свои выводы в первом издании «Абсолютного зла» в 1987 году. Терри предположил, что нападения Сына Сэма были организованы культом в Йонкерсе, который мог быть связан с Церковью Процесса Последнего суда и ответственен за другие ритуальные убийства по всей стране. С Церковью Процесса в свое время также связывали Чарльза Мэнсона и его секту «Семья».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Мори Терри

Публицистика / Документальное
Ислам и Запад
Ислам и Запад

Книга Ислам и Запад известного британского ученого-востоковеда Б. Луиса, который удостоился в кругу коллег почетного титула «дуайена ближневосточных исследований», представляет собой собрание 11 научных очерков, посвященных отношениям между двумя цивилизациями: мусульманской и определяемой в зависимости от эпохи как христианская, европейская или западная. Очерки сгруппированы по трем основным темам. Первая посвящена историческому и современному взаимодействию между Европой и ее южными и восточными соседями, в частности такой актуальной сегодня проблеме, как появление в странах Запада обширных мусульманских меньшинств. Вторая тема — сложный и противоречивый процесс постижения друг друга, никогда не прекращавшийся между двумя культурами. Здесь ставится важный вопрос о задачах, границах и правилах постижения «чужой» истории. Третья тема заключает в себе четыре проблемы: исламское религиозное возрождение; место шиизма в истории ислама, который особенно привлек к себе внимание после революции в Иране; восприятие и развитие мусульманскими народами западной идеи патриотизма; возможности сосуществования и диалога религий.Книга заинтересует не только исследователей-востоковедов, но также преподавателей и студентов гуманитарных дисциплин и всех, кто интересуется проблематикой взаимодействия ближневосточной и западной цивилизаций.

Бернард Луис , Бернард Льюис

Публицистика / Ислам / Религия / Эзотерика / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное